Группа без команды уже была на ногах. Прикрывая друг друга огнём, рванули. Наверное, так быстро ещё в жизни не бегали. Они были уже в безопасности, когда…:
— Ребята, меня ранило…,- услышали слабеющий голос Толи. Подхватили, вынесли его. Ранения он получил серьёзные.
… — Недавно ездил в Иркутск, узнавал, как там наш спаситель, — говорил мне при встрече В.Смолин. — Заживают раны.
Много ещё рассказывал он про ту войну: и про ночные рейды в тыл противника, и про друзей, и про мирных жителей — бендерчан. Топло отзывался о своих товарищах — казаках Вилимской станицы, казаках из других регионов России…»
Творческий коллектив Владимира Дрожжина, такая же группа иркутских бойцов, но бойцов не менее важного «фронта» — духовного — своё мощное «оружие» обратил в сердца и души защитников Приднестровья. Давая по нескольку спектаклей в день, в самых горячих точках, на передовой, высоким искусством, нужным — именно сейчас! — не меньше патронов и гранат, они укрепляли боевой дух Русского воина.
…На передовой тихо, стрельбы нет. Пока. Сидят бойцы: гвардейцы, казаки, пожилые мужики ближних сёл, многие седые, как лунь, положив свои автоматы на колени, неспешно тянут из кармана курево, закуривают — слушают. Душой и сердцем. Погружаясь в думы. С образами воинов русских проходят они весь славный путь русской армии. Суровые, мощные дружинные распевы «Слова о полку Игореве» сменят казачий распев, духовные стихиры и песни монахов-воинов «чёрной сотни», хорал, написанный в честь победы на поле Куликовом…, проходят перед ними образы забайкальских казаков на походе, рекрутов, прощающихся с матерями, прозвучит слово протопопа Аввакума, встают картины зарождения Петровской армии, Кадетского корпуса, под вдруг взметнувшимся Андреевским флагом зазвучат песни русского флота, его боевой офицерский гимн… Финальные хоралы «Слова о полку Игореве» — как могучий призыв возвратиться к русской воинской традиции, к русской Славе! Возвратиться не только военным, но и всем людям русским, которым дорога ещё Россия, ждущая ныне нашего сыновьего, мужского заступничества…
После спектакля крепкие пожатия: «Спасибо, братушки». И снова идут в окопы и на посты, чтобы через час-два здесь, почти на этом месте, встретить своим огнём ОПОНовскую мразь…Уходили в рейды и дозоры, унося с собой думу о многострадальной Земле Русской, о славных предках-героях, не посрамивших отчего края…
«Только победа! Никакого сомнения», — сурово говорили им черноморские казаки на позициях в Глинном… На концерте под Дубоссарами слёзы наворачивались на глаза «сестричек», а губы беззвучно вторили артистам: «Вставай, страна огромная!..», словам, перекликавшимся с Петровскими кантами, «Донцами-молодцами»… «Ребяту′шки! Вы объедьте ещё наших на других позициях! Вы их так поддержите…», — просили дрожжинцев на Кошнице и в Кочиерах после цикла спектаклей «Златая цепь»… «Господи! Ведь каждое слово льётся в душу! Каждое слово — правда!», — шел шепот тираспольчан, а в финале, данного здесь — в городском сквере — спектакля «Слово о России», в едином порыве люди подхватили кличи воинов: «Ура!.. Русь!.. Россия!.. Слава!..»… Избитые, искалеченные ОПОНом жители, раненые бойцы внимали строкам Капниста: «Дерзайте, россы! Гнёт печали с унылых свергните сердец! Враги пред нами в бегстве пали…».
…«Передайте, мужики, всем: 14-я армия — уже не та! Мы развернулись…,- говорили военнослужащие, воодушевленные спектаклем «Честь имею!». — Мы не уйдём отсюда — здесь наш дом!»… В Бендерской крепости подходили танкисты: «…Этих гадов мы не пропустим!..Нас здесь сильно политики удерживают, у ребят же настроение — прямо до Бухареста их раскатать!»…
Спектакли с первых минут взмывали на крыльях духа вместе с сотнями сопереживающих сердец. Здесь — всё! И слезы, и аплодисменты, надолго прерывающие действо!.. И врывающиеся зычные казачьи кличи «Любо!»…
«Вставай, страна огромная!», — и вставали залы Дворцов культуры и Домов Офицеров;…воедино вставали, слушавшие и смотревшие действа, на переднем крае обороны, как в давние времена Великой Отечественной, в теньке под деревьями прилегшие с автоматами бойцы!..
«Толик Чалый — запорожец. С ним нас познакомили казаки-иркутяне. Они воюют вместе не первый день, и Анатолий привязан к ним сердечно, как к братьям. Этот могучий хлопец своей открытостью, добродушием располагает к себе мгновенно. И ощущение такое, будто знаешь его сто лет… По виду Толика никогда бы не подумал, что у парня за плечами немало боёв, что не раз он глядел в глаза Старухи с косой. Проносило. Хотя был ранен. Вот и сейчас Анатолий машинально, привычным жестом прикрывает крупную кисть с оторванным румынской пулей пальцем.