Пролог.
США. Новый Орлеан. 1694 год. Кладбище Святого Луи.
В тёмном небе разразился гром. Ни единой звезды не виднеется сквозь густой туман, что обволок всё пространство вокруг могил. Слышен зов ворон, парящих где-то в небе. К нему подходят пять людей в чёрных как ночь мантиях. Каждый из них становится по углам пентаграммы, в центре которой стоит костёр, что озаряет светом всё пространство наводящих ужас построек. Следом выходит женщина. Её кожа бледна как белоснежный фарфор, волосы иссиня-черными волнами уложены на хрупких плечах. Идеальное тело обволакивает алое платье, в котором сквозь разрез видна нога. Медленной, плавной походкой она проходит к костру. Поднимая руки к небу, произносит: — Здравствуйте, Маги Чёрного Круга! — Здравствуйте, Королева Оливия Хелен Максвелл! — Сегодня у нас важный день, очень надеюсь, что Вы со всем справитесь, мои поданные. — Да, Ваше Величество! — Начинаем! Главный маг взял золотую чашу, обсыпанную изумрудами. И неторопливо подходит к Её Высочеству. Леди Оливия протянула руку, выставив её прямо над сосудом. Маг провёл по её ладони маленьким острым кинжалом и капли крови покапали прямо в ёмкость. И так с каждым магом, пока не возвратился обратно в центр и не отдал королеве, вернувшись на своё место. Леди Оливия сделала глоток, облизнув губу, куда упала капля крови. Костёр разгорелся до неимоверных размеров. Ветер поднялся. Небо метало молнии. Вороны сотворили некое подобие кольца, кружа над костром. Ритуал начался. Королева ступала мягкими, еле слышными решительными шагами вперёд. Ветер поднимал её подол платья. Развивал волнами волосы. Она зашла в могильное сооружение, огороженное забором. Встала напротив плиты, где эпитафия гласила: Рэйф Ховард Максвелл. Леди Оливия пустила крошечную слезу, что с блеском покатилась по её фарфоровой щеке и с глухим звуком ударилась об бетонную ступень и еле слышно прошептала: — Скоро мы тебя вызволим оттуда, любимый, совсем скоро... - и кончиками пальцем провела по имени. Вдруг пламя костра начало потухать и эхом ей донеслись слова: — Пора! Не медля, она окунула ладонь в чашу и протерла ей по могильной плите. Надпись заискрилась красным цветом, трещины пошли золотыми завитакми. Офелия развернулась и быстрым шагом направилась на своё место. Погода начала успокаиваться. Королева вылила оставшуюся кровь в огонь, от чего языки пламени поднялись ещё выше в небо. Маги и королева подняли руки в небо и произнесли: — Sol et luna nocte ac die invocavero te, et vinxit respirans cinere sanguine! - с каждым разом заклинание становилось все громче и громче, из-за чего все звуки превращались в какофонию. Огонь становился все больше и больше, ветер поднимался выше, эпитафия разгоралась ярко-ярко! Миг... и все потухло. Могильная плита взорвалась и все взлетело вверх. Пыль разлетелась по воздуху, чем затмила весь взор. Сквозь туман было видно силуэт, шедший прямо к Офелии. Подойдя ближе, открылся взор на мужчину. Встав прямо напротив королевы, он взял её за руки и посмотрел прямо в глаза. Офелия вздохнула и прошептала: — Любимый... — Ну, здравствуй, родная, - и нежной улыбкой озарилось его лицо. — Да здравствует лорд Рэйф Ховард Максвелл! - с поднятыми руками к небу кричали тёмные маги. История началась...
Глава первая.
Наше время.
Я второпях бежала по всей деревне, игнорируя взгляды жителей, лишь бы успеть на важный ужин. Сегодня, как оповестили меня матушка и батюшка, должны прийти очень важные люди из Первого Королевства. Бог один знает, на кой им навещать обыкновенную крестьянскую семью. Пробегая мимо ларька, увидела улыбающуюся своей нежной улыбкой старушку Манэлию. Эта дама мне как родная бабушка. К сожалению, мою родную бабулю погубил возраст, но она навсегда осталась у меня в сердце. — Здравствуйте, тётушка Манэлия, - и в знак приветствия поклонилась в книксен. Я решила остановиться, ведь ради этой женщины я готова потратить и две минуты. — Какая же я тётушка, старуха старухой, милая, - с долей иронии произнесла бабушка. — Ну, скажете тоже, Манэлия! - оглянувшись, я теперь обратила внимание на взгляды жителей: некоторые смотрели с уважением, другие с завистью и ненавистью. Что же я такого натворила, Святая?! - Бабушка, что же такого произошло? Все взгляд от меня не отводят... Я натворила что-то, что не понравилось Его и Её Величеству? — Вот глупая! Быстро в дом родной беги, заждались же! - и махнула рукой, давая понять, что не задерживает. Поклонившись в книксене, быстро побежала, но вот только-только появился мой дом, я во что-то твёрдое врезалась и упала на землю, не успев среагировать. Звёзды взорвались перед глазами, голова разболелась и все резко потемнело. Я отключилась. Чувствую запах трав и пряностей. Запах детства... Он сразу переносит меня в воспоминания, когда я, гуляя на поляне с соседскими ребятам, падала, расшибая коленки, локти, сидела на деревянной скамье и слегка шипела от боли, когда моя бабушка наносила на ушибы отвар. Сандра была самой лучшей знахаркой в деревне. Люди приходили к ней с просьбой залечить физические раны, в чём она никогда не отказывала. Сейчас же я с лёгкостью поняла, что нахожусь у знахарки Софии. Сознание всё постепенно приходит, и я чувствую, что тошнота подступает к горлу. Резко поднявшись со скамьи, всё входит наружу прямо на деревянный пол. Вся возня и шёпот резко переходит в давящую тишину. А я же стеклянными глазами смотрю на остатки пищи, отчего рвотные позывы вновь поступают, и от стыда не могу поднять голову. Тишину прерывает твёрдые, уверенные шаги. Захват, и я оказываю в плену манящих тёмно-синих глаз. Холод, безразличие и жестокость в них виднеется, они внушают ужас, от чего моё первичное состояние сменяется страхом, и я вся сжимаюсь. Пока София протёрла пол, из-за чего мне опять стало стыдно, я успела разглядеть молодого человека. Длинные, как смоль волосы, были завязаны в тугой низкий хвост, благодаря чему открывало вид на чётко выраженные скулы, фарфоровую кожу, что бывает у королевской знати Первого и Второго Королевств и, конечно же, вампиров, к группе которых они относились, губы, слегка пухловатые, имеют вишнёвый оттенок, а глаза... чарующие, в них выражалась пустота. Я так залюбовалась изучением, что не услышала о чём меня спрашивают. Но вовремя придя в себя, переспросила: — Что, простите? - его лицо сильно скривилось от злобы, в глазах мужчины было разбушевавшееся море. Видимо я сильно этого испугалась, поэтому сказала, — Я... извините, Ваше Высочество. После этой фразы у принца взгляд смягчился и он отпустил меня, после чего сел на стул, добродушно поставленный Софией.