«Ее гордость задета, любовь моя», — ответил вампир.
«И она боится. Ты должен пойти за ней».
Маркус кивнул.
— Кристина, — позвал он, как только та потянулась к полированной прозрачной дверной ручке, — подожди меня на крыльце. Мы действительно должны обсудить кое-что.
Киопори закрыла глаза. И почувствовала себя чудовищем. Как глупо и равнодушно было думать, что Кристина захочет говорить на такую личную тему в ее присутствии. Ненавидела она Маркуса или нет, он безвозвратно изменил ее жизнь, превратил в вампира и пообещал мир, гораздо более красивый, чем тот, откуда Кристина пришла. Учитывая ее низкую самооценку, такая потеря стала разрушительной и более того — унизительной. Любила девушка Маркуса или нет, но от нее отказались ради другой женщины.
Киопори промолчала из уважения. Ничего из того, что она могла бы сказать, не хотели слышать.
Кристина кивнула и быстро вышла за дверь, оставив их в неловком молчании.
Маркус повернулся к своей новой жене.
— Не беспокойся сейчас о Кристине. — Он погладил ее по животу. — Только это — твоя забота.
Древний мужчина сосредоточился на чем-то — возможно, разговаривал телепатически, но если и так, Киопори не знала, с кем именно. Когда Натаниэль Силивази материализовался в их спальне, все стало ясно.
— Да, брат? — спросил Натаниэль, растягивая слова, его сине-черные волосы мягко колыхались, когда он прошел через комнату к Маркусу, являя собой воплощение силы и грации.
Киопори скрыла свою реакцию.
Она знала о собственнических инстинктах мужчин-вампиров, но, черт возьми, Принцесса была человеком. Хотя уже не была, разве нет? Не важно. Она все еще оставалась женщиной, и на Натаниэля Силивази стоило посмотреть: как черная пантера, крадущаяся через джунгли, мужчина обладал грубой силой, едва сдерживаемой, спрятанной в чувственное тело, которое просто кричало об опасности… и сексе.
Маркус низко зарычал. Его губы дрогнули, он повернулся и пристально посмотрел на Киопори. Широко распахнув глаза, та быстро послала мужу яркий образ того, что собирается с ним сделать позже, когда их сын благополучно будет спать в колыбельке. К сожалению, Маркус не впечатлился. Вместо того чтобы улыбнуться над декадентской оливковой ветвью, которую предложила Киопори, он сверкнул клыками. Из уважения Натаниэль сделал вид, что ничего не заметил.
— Что тебе нужно? — поторопил он, скрестив руки на мускулистой груди.
Глаза Маркуса вспыхнули красным, и он зарычал на Киопори:
— Хочешь, чтобы я вызвал Брейдена помочь тебе, женщина?
Принцесса моргнула. А затем рассмеялась. Маркус закатил глаза и повернулся к Натаниэлю.
— Я сейчас должен заняться Кристиной, но не хочу оставлять Киопори одну. — Он взглянул на нее, выражая неподдельное раздражение.
— Ой, — поддразнила Принцесса, изображая страх. Как будто Маркус действительно собирался что-то сделать беременной женщине, которая носила его сыновей.
Вампир проигнорировал остроту и продолжил пристально смотреть в глаза Натаниэля.
— Поскольку вы уже прошли через это с Джослин, не мог бы ты сдерживать дискомфорт Киопори вместо меня, приглядывать за ней, пока меня не будет?
Натаниэль спокойно улыбнулся и слегка склонил голову.
— Это было бы честью, брат мой.
Маркус встал и положил руку на его плечо, сильный всплеск энергии прошел между ними.
«Что это было? — спросила Киопори у мужа. — Что вы делаете?»
«Я передаю ему знания о твоей физиологии и уступаю мою… власть… над твоим телом. Временно! Не позорь меня, женщина!»
Киопори громко рассмеялась.
«О, Маркус. Ты такой забавный. Я не думаю, что Натаниэль положит глаз на кого-то кроме Джослин: я видела ее красоту. И если время, проведенное в душе, не убедило тебя в моей преданности — и если этот огромный живот прямо перед твоими глазами не может тебя убедить — тогда я не знаю, что сможет».
«В таком случае держи свои глаза при себе, — прорычал Маркус. — Должен ли я напомнить, что вампиры — животные? Не люди, Киопори. Собственники. Не заставляй меня причинять вред собственному брату».
Он выпустил плечо Натаниэля и пошел к двери.
— Я скоро вернусь, — сказал Маркус, не оборачиваясь.
Киопори посмотрела вверх.
— Вау. Ты что-нибудь понял?
Натаниэль улыбнулся краем губ, но ничего не ответил.
— Он всегда будет таким напряженным? — настаивала Принцесса. — Может, все дело в стрессе? Но все равно, как-то уж слишком, тебе не кажется?