Худенькая девушка была слишком напугана, чтобы ответить.
В этот момент воздух замерцал и прямо рядом с ними на мост переместился Кейген Силивази. Его шикарные темно-каштановые волосы развевались на ветру, словно шелк. Жесткие карие глаза, с необычными серебряными искрами, смотрели на Древнего Мастера Воина с удивлением и вопросом. В движении, с которым он приблизился к Маркусу, скользила грация черной пантеры, подкрадывающейся к добыче — обычная походка вампира.
— Брат мой… — его хриплый голос дрогнул, наткнувшись на пристальный взгляд молчащего Маркуса.
Кейген взглянул на луну.
— Я только что увидел небо.
Губы Маркуса сжались в тонкую линию в нежелании отвечать. Кейген растерялся.
— Это был Дракон.
— Я знаю это!
Кейген нахмурился.
— Кто она, Маркус? Ты уже знаешь? Ты думаешь, Принцесса…
Маркус поднял руку и покачал головой, останавливая брата.
Кейген посмотрел на Кристину, и все кусочки мозаики встали на свои места. Наступил момент ошеломленного молчания, когда все трое, стоящие на мосту, отчаянно пытались переварить грандиозный поворот судьбы.
Наконец, Кейген с очевидным беспокойством телепатически спросил Маркуса:
«Ты в порядке, брат?»
Маркус бросил на него сердитый взгляд.
«Вы с Накари так любите задавать неуместные вопросы!»
Кейген не ответил на саркастическое высказывание. Вероятно, он все осознал.
Все братья Маркуса поняли бы его, даже если не всегда воспринимали его индивидуальность, и они были достаточно умны, чтобы не вмешиваться, когда не могли ничем помочь, когда он не нуждался в их помощи. Маркус умолял Кейгена просто оставить его одного.
Кейген повернулся к Кристине.
— Добро пожаловать, сестренка, приятно тебя снова увидеть, нам нужно пройти внутрь, чтобы мы могли осмотреть твои повреждения.
Кристина, замершая как олененок, пойманный светом фар, медленно кивнула и последовала за Кейгеном внутрь.
— Я скоро приду, — прошептал Маркус.
Кейген остановился, развернулся к Маркусу и безмолвно впился в него взглядом.
Это конечно было невежливо, да и неуважительно, но у Маркуса не было ни времени, ни желания разбираться сейчас с замешательством Кейгена. Отчаявшись, он попытался найти решение проблемы в мыслях брата прежде, чем случится неприятный разговор.
Кейген думал только об одном — благоприятной возможности в жизни вампира создать семью. Найти пару. Искупить грехи предков и на всю жизнь освободиться от Проклятья. У Подвластных Кровавой Луне мужчин были лишь тридцать дней, чтобы завоевать свою женщину, сделать выбор между жизнью и смертью. Поэтому собственнические инстинкты мужчины, только что обретшего свою судьбу, непомерно велики. И просто невероятно, чтобы он покинул свою женщину так быстро после предзнаменования. А тем более оставил ее в одиночестве в замкнутом пространстве с другим. И не имело значения, был ли тот другом или братом, этого просто никто не делал. Никогда.
Кейген ожидал, что прямо сейчас Маркус будет раздражаться, обороняться и подавлять. Если уж на то пошло, учитывая полное отсутствие такта у Воина, он ожидал, что Маркус прикует суженую к себе наручниками и потащит ее внутрь дома, не обращая внимания на сопротивление самой девушки. Кейген почувствовал неладное.
Ужасно, ужасно неправильно.
И потому что это был такой нестабильный период, он беспокоился о старшем брате.
«Не трать энергию, мучая себя этими вопросами, Кейген, — посоветовал Маркус. — Пожалуйста, просто уведи мою суженую внутрь и осмотри ее повреждения. Я скоро буду, обещаю».
Кейген удивился, но кивнул.
«Очень хорошо, Маркус, но послушай меня: ты самый уважаемый в нашей семье, и я понимаю, что это решающая… и сложная ночь. И также я знаю, что у тебя есть привычка просматривать мысли своих братьев время от времени. Ты такой и мы принимаем это. Однако, если ты когда-нибудь еще влезешь в мои мысли без моего разрешения, у нас с тобой будут очень серьезные проблемы».
Маркус фыркнул и нахмурился. Кейген, конечно, был прав. Этикет среди мужчин дома Джейдона имеет первостепенное значение. Святое.
Его молчание стало лишь признанием вины и максимально возможным извинением, на которое был способен Маркус.
Понимая это, Кейген повернулся к Кристине и жестом указал на клинику.
— Пойдем?
Уходя, Кристина оглянулась через плечо на Маркуса, ее темно-голубые глаза широко распахнулись от шока. Когда их взгляды встретились, оба ощутили глубокую скорбь.