— Возможно. Тем не менее, я жду?
— Звездное знамя, — отрезал Накари. — Вот, что я получил.
— Что?
— Ты слышал меня.
Натаниэль прорычал:
— Я думаю, тебе нужно вернуться в школу на некоторое время, младший брат. Твои предсказания могут быть более точными.
Накари дерзил ему. После того, как прошло несколько минут, он махнул рукой на двор и спросил:
— Итак, что ты хочешь делать со всем этим, старший брат?
Натаниэль встал и осмотрел беспорядок. Затем снова повернулся и посмотрел на крыльцо.
— Ах, черт… Руки Маркуса будут некоторое время заняты. Давай сжигать трупы и убирать оставшийся мусор обратно в сарай, пока мы не сможем прислать кого-то стащить его.
Накари кивнул и поднял вверх два сломанных Harleys, по одному в каждой руке. Он раскрыл свои впечатляющие черно-изумрудные крылья и полетел к сараю с такой удивительной скоростью, что металл в его руках издал гул в воздухе, как небольшой реактивный самолет, пролетающий над головой.
Натаниэль быстро сжег тела. Хотя он и не мог создавать расплавленные огненные шары размером с валун в своих руках, как Маркус, но не имел проблем с тем, чтобы создать пламя или молнии, струящиеся из пальцев, и обжигающий жар не оставил после себя ничего, даже зубов.
Закрыв глаза, он начал концентрироваться на связи с землей, которую имели все вампиры, будь то светлые или темные: мощь союза через эмоции. Он сосредоточился на светлом ливне, достаточном, чтобы смыть дым и пепел, очистить воздух от запаха смерти, и пытался визуализировать чувства, связанные с явлением: серый… Мокрый… Удовлетворение. Очищение.
Он представил, как Джослин купает Шторма, и позволил простой эмоции расти в нем до тех пор, пока земля не ответила на сфокусированное намерение и не начала создавать кучевые облака и влагу, наконец, пошел тихий дождь.
Накари материализовался рядом с ним.
— Весь остальной двор чист.
Натаниэль кивнул.
— Хорошо.
Он повернулся, чтобы посмотреть на пару на крыльце. Кристина уже проснулась, ее глаза были широко распахнуты, размером с блюдца, отражение боли так сильно запечатлелось на ее лице, что ему пришлось отвернуться, ошеломленному, что она не кричит. Натаниэль скрыл себя так, чтобы она не увидела его, не позволяя ей верить, что он мог быть таким черствым, чтобы отказать ей в помощи. В действительности, он ничего не мог сделать. Ничего, чтобы не ставить под угрозу ее и Маркуса жизни.
— Что она должна была сделать, чтобы спровоцировать его? — спросил Накари. — Чтобы заставить его зайти так далеко? — Маг сразу же скрыл свое присутствие аналогичным образом.
Натаниэль только покачал головой.
— Я не уверен, но что-то действительно неправильно.
Накари кивнул.
— Я согласен.
Голос Кейгена Силивази раздался громко и четко в общей семейной связи, чтобы оба брата могли слышать:
«Вы собираетесь стоять и смотреть на них всю ночь, пока не закончится превращение?»
«Мы могли бы», — предложил Натаниэль, быстро отвечая своему близнецу.
«Иди домой к жене, брат. Я приду и останусь с Накари вместо тебя, — голос Кейгена был мягким. — Накари, с тобой все в порядке?»
Прежде чем кто-либо из них успел ответить, Маркус отдернул губы и издал такое угрожающее рычание, что листья на деревьях зашевелились и зависли в воздухе, как наэлектризованные. Его следующее рычание стало еще громче и более зловещим.
«Мне кажется, он не хочет, чтобы мы были здесь», — сказал Накари, указывая на очевидное.
«Согласен, — ответил Натаниэль. — И последнее, что нам сейчас нужно, это раздражать его, когда Кристина в его объятьях».
Кейген вздохнул.
«Ничего себе. Это была сумасшедшая ночь, не так ли? Какого черта Боги думали, творя с ним такое?»
Третье рычание разорвало ночь, и земля под ними начала трястись.
«Я пошел, — сказал Накари, не желая больше игнорировать любые дальнейшие предупреждения. Он слегка кивнул головой Натаниэлю. — Будь здоров, брат мой. Увидимся позже, Кейген». — И затем он исчез.
Кейген вздохнул, обращаясь к Натаниэлю.
«Позвони мне, если понадоблюсь, мой близнец».
Натаниэль не ответил, хотя знал, что его молчание было легко понять.
Он обернулся в последний раз, оценивая своего Древнего брата, и лишь покачал головой: на самом деле, почему Боги были так жестоки? Дело не в том, что Кристина была просто ребенком, и что эти двое несовместимы, как масло и вода, просто никто не служил дому Джейдона более доблестно на протяжении веков, чем Маркус. Воин жил ради своей семьи, для своего народа и земли. Да, он был жестким, и иногда с ним трудно ладить, но за всем этим скрывались горячая любовь и заботливое отношение.