Маркус содрогнулся от этой мысли. Джейдон никогда не вернется. Что если ее разбудил не плач Маркуса? Он не хотел об этом думать.
— Твоя сестра здесь, — как ни в чем не бывало, сообщил он, указывая на землю под ногами.
Киопори повернулась к нему.
— Как мы ее вытащим? — она побледнела. — Господи, что если она…
— Она жива. Как и ты.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я слышу стук ее сердца.
Киопори, не веря, покачала головой.
— Во что мои сестры тебя превратили?
Маркус облизнул клыки, удивившись ее познаниям, вероятно почерпнутым из снов. Он тщательно изучал землю.
— Самый быстрый способ до нее добраться — копать напрямую.
Киопори кивнула.
— Хорошо. Где мы возьмем лопату?
Маркус улыбнулся.
— Лопату? Она нам не нужна.
— Ты хочешь использовать вилы или что-нибудь поменьше? — она издевалась.
Маркус засмеялся.
— Я буду использовать силу мысли.
Киопори озадаченно нахмурилась.
— Я умею двигать материю силой мысли, — объяснил он.
— Материю? — Киопори подняла бровь.
— Да, предметы, вещи… вещества, — он посмотрел в ее сторону. — Не бери в голову.
— Даже если кто-то умеет делать нечто подобное, это займет вечность, — вздохнула Киопори.
Маркус покачал головой.
— Нет, это займет не так много времени.
Киопори с сомнением склонила к плечу голову.
— Маркус, что за проклятье было наложено на мужчин… что оно с ними сделало? Ты говоришь, что все еще принадлежишь к нашему народу, к Небесным Созданиям, но все же выделяешь расу: вампир. На что способен вампир?
— Вампаир, — поправил Маркус.
Киопори кивнула.
— Что может делать вампаир? Какими возможностями ты обладаешь, воин?
Маркус в раздумьях потер нос.
— У нас обостренные чувства: зрение, слух, вкус и обоняние. Мы умеем летать, а при желании — перемещаться в пространстве и времени. Умеем читать мысли и воспоминания, или, если захотим, можем изменить их. Мы можем контролировать действия других, телепатически общаться друг с другом, делать так, чтобы в руках появился огонь или электричество, — он умолк, пытаясь вспомнить еще. — Мы очень сильны физически, а наша скорость… хм, ну, я уверен, ты уже видела.
Киопори несколько раз моргнула.
— Ничего себе, это все?
Без капли юмора, как обычно, Маркус пожал плечами.
— Нет, еще мы можем ходить сквозь стены и регенерировать… лечить на себе практически все раны. Мы просто в какой-то степени лучше во всем.
Киопори прокашлялась, скрывая смешок.
— И к тому же скромные, я погляжу.
— Нет, совсем нет.
Пока Киопори давилась смехом, Маркус тихо замер в неуверенности, стоит ли ему продолжать.
— Так, а я умею использовать магию, — произнесла она игриво.
Маркус неуверенно шевельнулся.
— Угу… это может мой младший брат Накари.
Киопори залилась смехом.
— Вампирам не дано чувство юмора, воин?
Маркус нахмурился. Вот, что ее забавляло.
— По мне, человеческий юмор является… головной болью вампира. Если бы у нас существовало что-то подобное, то это было бы оно. Но у нас не болит голова.
Киопори сморщила лоб.
— Извини.
Маркус раздраженно потряс головой.
— Ничего. Это просто глупость, которую не так давно высказал мой брат Натаниэль. Уф… нет… у нас есть чувство юмора. Я имею в виду, у них — у других вампаиров. Вероятно, я один такой.
Маркус отвернулся и начал пристально изучать землю. Принцесса она или нет, но он не позволит продолжать выставлять себя дураком перед женщиной.
— Я подниму землю отсюда, — он очертил круг руками. — И перенесу ее туда, — он указал в направлении небольшой березовой рощи. — Окружность, вероятно, должна быть… как минимум, десять футов, так чтобы в нее ничего не попало. — Он оторвал взгляд от земли, чтобы посмотреть, продолжает ли она смеяться.
Киопори подошла ближе, ее глаза сверкали как редкие драгоценности, и Маркус мог поклясться, что его сердце пропустило удар, когда она взяла его лицо в ладони и внимательно посмотрела в глаза.
— Знай, воин: я пересекла океан и переждала столетия не ради того, чтобы насладиться чувством юмора твоих братьев. Ты — единственный, о ком я мечтала.
Маркус вздохнул и притянул ее к себе. Сильные руки собственнически обвили тонкую талию.
— Ты поймешь меня, Киопори, — он взял ее за подбородок и приподнял голову, их взгляды встретились. — А я начну понимать тебя… если это тебя обрадует.