— Вампиры? — Ванья улыбнулась своей прекрасной царственной улыбкой. — Казалось бы, многое из того, что ваш вид считает подарком вампирской природы, на самом деле часть небесного происхождения. Возможно, мы куда ближе друг к другу, чем Вы думаете.
Наполеан кивнул. Она говорила правду. Так много веков прошло с тех пор, как Проклятие вступило в силу; мужчины почти забыли о власти, которую имели до обращения в ночных созданий. Носферату.
Способность общаться телепатически и обмениваться огромными объемами информации через визуальные образы была вампирской особенностью, однако Наполеан передал современный язык, а также историю всех устройств и современных удобств обеим девушкам, Киопори и Ванье, так же легко, как мог бы загрузить новую программу в компьютер.
Он просто наполнил свои мысли знаниями о мире вокруг них, а женщины впитали информацию, как губки. Ванья даже подогрела еду в микроволновой печи, не задавая ни одного вопроса, и хотя Наполеан знал, как использовать микроволновку, он не мог вспомнить, чтобы когда-либо это делал.
Все прошло действительно замечательно. Подобная связь позволила ему стать мостиком через огромный культурный разрыв между ними.
Принцесса повернулась к вампиру спиной, и он не услышал ее всхлипываний. Девушка, несомненно, пыталась скрыть страх. Наполеан откашлялся и сделал шаг в ее сторону.
— Ванья… Я действительно сожалею. Мы вернем ее.
Стройные плечи Принцессы задрожали, однако она по-прежнему старалась держать их гордо расправленными. Девушка кивнула, но не обернулась.
Наполеан, слегка похлопав Ванью по плечу, протянул ей носовой платок. Принцесса приняла его и повернулась обратно. Вампир пытался скрыть свою неловкость. Черт, последнюю тысячу лет ничто не могло сделать монарха слабым, но это женщина заставила его забыть собственное имя. Он нежно погладил плечо Ваньи, наслаждаясь прикосновением к мягкой теплой коже, посылая волну мурашек вниз по позвоночнику девушки.
— Маркус уверен в том, что Киопори жива.
После этой фразы Принцесса расслабилась. Она опустила голову на руки, слезы начали течь по щекам, как река, пробившаяся сквозь шаткую плотину.
— О боги, но что это чудовище с ней делает, Наполеан?
Мужчина подумал о другой переданной Маркусом информации — об укусах, яде, наручниках и разорванной одежде, но знал, что не стоит делиться чем-либо из этого с Ваньей.
— Я не знаю, — прошептал Наполеан, сжав ее тонкое плечо. Придвинувшись вплотную, он прижался лбом к ее роскошным волосам.
А потом вздрогнул.
Великая богиня, не сейчас!
Это было совершенно неуместно. Он что, подросток? Во имя любви Андромеды, ее сестра находилась в смертельной опасности, а он… возбудился.
Наполеан быстро сделал шаг назад, отдаляясь, прежде чем его мужская реакция на их близость стала заметной любому. Вампир призвал все самообладание, которое имел, чтобы не убрать руку с плеча Принцессы и просто не выйти из комнаты.
Слишком поздно.
Ванья замерла, и Наполеан сжался. Она, наверное, считает его полным кретином — плохое оправдание для короля.
Девушка покашляла и отступила от его прикосновения.
Ох, черт!
— Я извиняюсь, — прошептал вампир. — Честно говоря, я не думал о чем-либо… неуместном. Я… это просто… случилось. — Может ли что-то быть более унизительным? Мужчина вздохнул. — Я пойду.
Когда он повернулся, чтобы выйти из библиотеки, Ванья поймала его за руку и потянула к себе так сильно, что они чуть не столкнулись. К ее чести, глаза девушки никогда не опускались ниже плеч: Принцесса была слишком воспитанной, чтобы указать на его возбуждение.
Наполеан вздрогнул, но сумел выдержать ее взгляд.
— Я не хотел проявить неуважение, Ванья. — Он пожал плечами. — Может быть, прошло слишком много тысячелетий с тех пор, как я находился рядом с истинно ценной женщиной. — Ее взгляд смягчился, но, к ужасу Наполеана, он продолжил говорить. — Просто, когда я смотрю на Вас, Принцесса, я вижу красоту самих богов. Мне очень жаль за мою ненадлежащую… реакцию.
Дыхание Ваньи перехватило, и она прижала руку к груди.
— Наполеан, — нежно прошептала девушка.
Он отвернулся.
— Опять же, я прошу прощения; это больше не повторится. — Вампир сделал глубокий вдох, ожидая осуждения.
Но осуждения не было.
Девушка осторожно приблизилась и взяла его лицо в ладони.
— Посмотрите на меня, милорд. — Он медленно поднял взгляд. — Прошло двадцать восемь сотен лет с тех пор, как я видела человека такой силы и благодати, несущего на своих плечах ответственность за людей без какого-либо протеста или жалобы. Я не знала более гордого и нежного воина, кроме моего отца. Тем не менее, даже у него была жена, моя мама, уменьшающая вес мира, который он нес. Вы несли его в одиночестве, на протяжении веков, милорд; и даже сейчас на Вас лежит тяжесть ответственности за похищение моей сестры. Вы сердце и душа дома Джейдона. Теперь Вы будете рисковать собственной жизнью, стараясь найти ее, вместо того, чтобы отправить воинов на поле боя.