Появились еще два круга, отбили стрелы Лира, словно они не были зачарованы. Щепки полетели по комнате, Лир потянулся за плечо в третий раз, задел пальцами редеющий запас стрел в поисках чар, что пробьют эту защиту.
Лицеус пошевелился — беспечно махнул ладонью.
Лир даже не видел магию. Его лук вылетел из его хватки и улетел в дальний угол. Боль пронзила его безымянный палец и мизинец, сломанные от удара.
— Хватит, — сказал Лицеус. — Ты всегда был до безрассудства настойчивый.
Лир стиснул зубы и потянулся к цепочке с чарами. Лицеус махнул рукой, три круга-щита превратились в шесть. Они окружили его, готовые остановить атаку.
— Но твое упрямство — это сила, — вдруг добавил его отец. — Иначе ты не продолжал бы там, где другие сдались. То, что многие считали невозможным, ты достиг и делал так снова и снова.
Лир замер с камнем между пальцами, грудь странно сдавило. Его отец никогда еще не говорил ничего хорошего о самом разочаровывающем сыне.
— Теневое плетение гениально, — негромко сказал Лицеус. — Строение чар поражает. Ты превзошел мои ожидания.
Лир застыл. Это неправильно. Он готовился ко всему в столкновении с отцом, но не к этому.
— Я не зря терпел твое непослушание, — идеальные губы Лицеуса, такие же, как у Лира, изогнулись в слабой насмешливой улыбке. — И не зря не давал твоим старшим братьям убить тебя.
Он медленно провел рукой, и его круги чар завертелись быстрее.
— Твои плетения не ограничены правилами и изобретениями. Только ты из моих сыновей можешь овладеть самыми сложными техниками из этого тайника. Я думал, что еще пять или десять сезонов опыта, когда ты перерастешь непослушание, ты убьешь братьев и займешь место Анданте как мой наследник.
Лир медленно опустил руку.
— Д-да?
— Скажи, Лир, — глаза Лицеуса блестели. — Как было плести чары из Пустоты?
Его тело похолодело, все мышцы напряглись до боли.
— Я не представляю, откуда взялась идея. Вплести в чары сущность Пустоты — ты изобрел катастрофическую магию.
— Это не… — Лир тряхнул головой, не мог ответить внятно. — Я хотел ею очистить камни.
Лицеус улыбнулся.
— Я бы хотел узнать больше об этом открытии, — он протянул руку сыну. — Поделись со мной изобретением, Лир, и я поделюсь своей магией. Справедливо, да?
Лир уставился на ладонь отца, а потом посмотрел в янтарные глаза, которые в прошлую встречу пылали разрушительной афродизией, подчиняя разум Лира.
— Если хочешь знать о теневых чарах, — сказал Лир, — то тебе придется выдавить из меня все слова, а потом убить.
Лир махнул запястьем, и камешек прокатился по полу. Он вспыхнул золотым светом, сияющие копья полетели к Лицеусу.
Круги чар отца выстроились перед ним, копья безвредно отлетели.
Лицеус нетерпеливо вздохнул.
— Упрямый до конца. Хорошо. Я предлагал магию… так позволь показать.
Круги-щиты улетели за него, он поднял ладонь, растопырил пальцы. Круг чар в два фута диаметром появился перед его ладонью, линии формировали сложный рисунок внутри, там были древние руны, которые Лир никогда не видел. Золотые нити мерцали, переливались, а потом стали красно-оранжевыми.
Шары огня вырвались из круга. Лир поднял щит-пузырь, пока они летели по комнате. Они попали по барьеру, и тот рассеялся от атаки. Его защитные плетения рвались с легкостью, боль обожгла его кожу, Лир отшатнулся. Его одежда горела.
Лицеус махнул пальцами, и линии и руны в круге поменяли положение, вспыхнули голубым. Арктический ветер понес осколки льда к Лиру. Его спина ударилась о стену, огонь потух, но на теле появилась сотня кровоточащих порезов.
Охнув, он сорвал чары с цепочки. Лицеус не успел призвать еще круг, а Лир активировал лучший купол-щит и бросил камешек на пол. Сияющая паутина покрыла грани, купол накрыл его. Он обмяк, вдохнул, пытаясь придумать план.
— Огонь и лед — это довольно просто, — отметил Лицеус. — Может, это тебя впечатлит.
Он склонил голову, и другой круг появился под ногами Лира в его щите-куполе. Незнакомые кривые руны мерцали, золото сменилось коричневым цветом.
Гранитный пол стал жидким. Лир погрузился по колени, его камешек был поглощен, и плетение купола рвалось. Жидкий камень поднимался по его телу, сковывая его. Он тек, как вода, но был твердым, как камень, вокруг его конечностей, и Лир не мог двигаться, когда он сдавил его грудь и добрался до плеч. Он слабо вдохнул, камень окружил его горло, холодно давил на челюсть.
Лицеус щелкнул пальцами, гранит хлынул с тела Лира, вытолкнул его из пруда и стал нормальным. Лир рухнул на колени, задыхаясь. Ужас трепетал на его нервах от осознания, что он не понимал эту магию и не знал, как с ней бороться.