Глава 3
— Надеюсь, ты не додумалась рассказать им про мышьяк? — вопрошал сердитый Александр Викторович. — Не дай бог, чтобы это попало в прессу!
— Конечно, не сказала. Но все равно они узнают!
— Откуда?.. Ева, когда же ты научишься держать свои мысли и чувства в узде?
Дальнейшая часть разговора была скучной, подходящей под категорию бытовой семейной ссоры, и мы вышли с территории.
— О чем они говорили? — бубнила по дороге Татьяна, ублажая свою словоохотливость. Долгое время ей приходилось слушать других, и теперь она наверстывала упущенное. — Что за мышьяк? Одну убило током. Другую задушили шарфом.
— Надо выяснить. — Меня это тоже беспокоило.
— Но как? Он тщательно следит за словами. И жену держит в ежовых рукавицах. Она и слова без его ведома не пикнет.
— Пикнет. Просто надо подловить ее одну. Она же рассказывала нам про Дарью, хотя муж этого не любит.
— Да. Вообще, это странно. Мать считает, что Даша — идеальная дочь, а Саша — не особенно. А отец думает наоборот. По крайней мере, Сашу выставил бедной, несчастной девочкой, которую мать никогда не любила и не следила за ней толком. Как думаешь, кто врет?
— Я думаю, истина где-то посередине. И никто из них не врет. Просто каждый видит ситуацию под своим углом. И странного в этом тоже ничего нет: у всех бывают любимчики.
В этот момент я увидела знакомую фигуру: нам навстречу бодро вышагивала горничная Ланских. В руках она несла пакеты с лейблом супермаркета и еще какую-то непрозрачную сумку, скорее всего, с костюмом, забранным из химчистки.
Я кашлянула, дабы привлечь Танькино внимание, и указала глазами на идущую. Мы чуть затормозили, и, когда она поравнялась с нами, я спросила:
— Вы не могли бы уделить нам пару минут и ответить на вопросы?
— Да-да, — с готовностью, сладкой для моих ушей, ответила женщина с редким именем. — Поскольку мой наниматель не против, я готова сотрудничать с прессой.
— Что вы можете рассказать про девушек?
— И про огни, — встряла Грачева, которая полагала, что я понапрасну трачу время в связи с этими убийствами (если оба случая именно этим и были).
— Девушки были проблемными, но… — Она пожала плечами, а мы с подругой переглянулись. Вот еще одно мнение — мнение лица, не отягощенного родством с усопшими. Оказывается, они обе были так себе. — В общем, я научилась находить с ними общий язык, так что произошедшее было для меня ударом. Я и не заметила, как успела к ним привыкнуть и считать практически своими племянницами.
Я решила конкретизировать:
— А сколько вы работаете в семье мэра?
— Пару лет.
— Так в чем состояла проблемность сестер?
— Ну, знаете… Семья не простая. Богатая. Влиятельная. Самая влиятельная, если брать в рамках города. Поэтому в том, что они выросли избалованными, нет ничего удивительного.
— А Александр Викторович давно является мэром? — спросила я, почувствовав легкий укол вины, как бывает, когда ты плаваешь на экзамене. Вроде бы знаешь предмет разговора, но не до конца и сильно этого стесняешься, так как было время подготовиться получше.
Но Тина Вениаминовна не удивилась моему политическому невежеству.
— Нет, однако он сам родом из семьи политиков. Семья Ланских всегда была обеспеченной и уважаемой.
— А сестры ладили между собой?
Почему-то этот простой вопрос поставил работницу в тупик. Она пошуршала пакетом, говоря:
— Ой, вы знаете, мне тяжело, я, наверно, пойду…
— А я подержу, — взяла я у нее из рук одну из сумок, которая и впрямь оказалась нелегкой.
— Да брось ты на землю, — изумленно брякнула мне Танька, затем поправилась, покосившись на женщину, — в смысле, поставь.
Но я не поставила, так как не нашла отклика на лице Тины Вениаминовны.
— Ну хорошо, — кивнула она, — раз сам Александр Викторович просил ответить на все ваши вопросы… Я не живу с этой семьей, поэтому многое упускаю из вида, и данный эпизод лучше выяснить у родителей. Но если вам интересно мое мнение, нет, они не были близки. Но родные сестры редко бывают близки, соперничество и все такое… Ничего уж прям страшного не было, просто ссоры, ну и задевали друг друга как могли… Подтрунивали, одним словом. А вот в конце марта что-то у них произошло… — Она поджала губы, мол, сама не пойму, не подберу слов. — Я просто помню, что брала отпуск на две недели, мне надо было к родственникам в Брянскую область съездить, а когда вернулась, их как будто подменили.