Почему он так думает? Общее число занятых во всей промышленности к концу войны было 37 миллионов, но они производили 70 процентов всего производства. К станкам стали подростков с 12 лет и заставляли вкалывать по 15-16 часов в сутки. Очевидно, что просто многих в военном производстве не учитывали, что бы меньше платить и не давать дополнительный паек. Так что можно определено сказать, экономика Третьего Рейха не выкладывалась в такой степени на войну, как СССР. Да и ресурсы оккупированных стран использовались слабовато. Но в 1944 году немцы русских в выпуске вооружений догнали и даже кое в чем перегнали. Если учесть при этом, что летом 1944 года немцы потеряли контроль над Францией с ее многочисленными электростанциями и заводами, большей части Бельгии, большей части Италии, частично Голландии, а на востоке Румынию, часть Польши, и многих других стран, то поражаешься насколько до этого, фашисты неэффективно использовали экономические ресурсы. В СССР уже в 1942 году каждый месяц выпускалось по две тысячи танков, пускай больше половины легкие, но все же? В 1944 году по сравнению 1943 выпуск вооружений вырос всего на одиннадцать процентов, несмотря на освобождение огромной территории, в том числе и промышленного Донбасса. Так что в СССР использовать все возможности умели, но вот время работало не на Россию. Учитывая, что стратегические бомбардировки разрушали города, заводы, электростанции, уничтожив большую часть военных и мирных заводов. А сколько было убито рабочих? От полутора до трех миллионов только немцев было убито в ходе варварских акций возмездия. Но и союзники только убитыми потеряли пятьдесят три тысячи пилотов. Нет, уровень недопроизводства оружия куда выше, чем шесть процентов. Даже тот факт, что падающие бомбы и грохот от разрывов не дали рабочим спать, отрицательно сказывался на производительности. Надо отметь также, что разрушение громоздких заводов по производству синтетического горючего обездвижило технику Рейх. Даже в мемуарах советских ветеранов, все чаще говорится о танках, зарытых в землю. А самолет без горючего, вообще куча металлолома. Разрушение электростанций вообще трудно компенсировать. Восстанавливать их очень трудно, легче построить заново, а это процесс долгий. Но без электричества станки работать не будут, и завод будет простаивать, а кустарным способом много не произведешь. Конечно, теперь у немцев будет фора. Надо отметить, что вермахт почти всю войну, кроме первых месяцев испытывал нехватку и горюче, и легирующих элементов. Поскольку большая часть немецких танков делалась из сырого, не закаленного должным образом металла, то их боевые качества резко снизились. Да еще нехватка моторов, из-за чего опять часть техники простаивала. Плюс недостача боеприпасов и взрывчатки...
Александр Рыбаченко устал, получалось в любом случае хуже, чем было, и рассчитать ход войны невозможно. Солнце склонялось к закату и следованно найти себе место для ночлега и хоть, что-то поесть. Иначе его просто свалит, или... Как-то уже привыкаешь и к голоду, он не так уж сильно терзает. Когда, наконец, встретиться село?
Мимо проезжал небольшой грузовик марки "Фиат". Машина старая, задрыпаная и тем удивительнее, что она остановилась. Из окна кабины высунулась добродушная, усатая физиономия. Мужик спросил:
- Куда топаешь сеньор!
Александр Рыбаченко машинально ответил:
- К Альпам!
Усач рассмеялся:
- А ты молодец! Вижу, на мелочи не размениваешься! Прямиком к Альпам, может и далее...
Александр перебил:
- У каждого свои обеты! А чего хочу я, то пусть будет моей личной тайной!
Усач кивнул крупной, лохматой головой:
- Уважаю принципы! Особенно когда они благородны! Ты прямого как Чарли де Хэт, сын знатного графа, отказался от привилегий и весь крестовый поход топал босиком, как и прочие дети.
Александр Рыбаченко удивился:
- А вы откуда это знает!
Усатый шофер пожал плечами:
- Когда в школе на уроке истории прочитал и запомнил. Ну, ладно малыш, хочешь, я тебя подвезу?
Александр Рыбаченко с надеждой спросил:
- Далеко?
- Нет! Только до Гитлерграда! Там впрочем, могу накормить и взять в общежитие для ночлега.
Александр Рыбаченко покачал головой:
- Нет, я лучше заночую на лавке, тем в тесной комнате с пятью взрослыми мужчинами, но за предложение спасибо. Я буду рад подъехать.
Шофер отрыл дверь:
- Залетай сеньор! Будешь как барон в седле. Или ты из богатых?
Александр Рыбаченко, резво заскочив в кабину, весело ответил:
- У измены и золота один желтый цвет и единый кровавый оттенок! Поэтому я не гонюсь за золотом, но и от удачи не убегаю! Впрочем, совесть это самый надежный страж, если подобный оборот приземлим.
Машина двинулась с места. "Фиат" был старым, похоже, не раз ремонтированным, скорость невелика. А шофер попался болтливый:
- Вот думаешь, я простой работяга! А нет, я воевал и нюхал порох в Африке. Да целый год и три месяца воевал. Не то, что вы молодежь, думаете, научились кричать Хайль и весь мир у ваших ног. А вот дудки из конского хвоста! Война это такое страшное существо, что увидев его можно решить: а крыса выросла.
Александр Рыбаченко спросил:
- Если вы воевали, то почему сейчас не в армии?
Усач ничуть не обиделся:
- Потому что с меня хватило. Слава Богу, и пресвятой Марии не убили, не искалечили, но два моих брата, так и остались не погребенными в песках Эль-Амана. Еще один в плену, но хвала Всевышнему, уже подписали договор об обмене всех на всех, а значит, максимум через несколько недель я его увижу. Так мне все это надоело, что на русский фронт ни за что не пойду. Даже если будут платить золотом.
Шофер замолчал и потянул воду из фляги в кабине жарко, устаревший двигатель с воздушным охлаждением. Александр Рыбаченко поинтересовался:
- А как вообще настроение итальянского народа, солдаты хотят воевать в России или их туда гонят.
Усач сразу понизил тон:
- Могу сказать так, конечно же, не хотят воевать, как в прочем и Африка нам лично на хрен нужна. Правда, многие, особенно нищие крестьяне мечтали получить земли, а также негров-батраков. Кого-то привлекает романтика войны, а кого желание получить свой собственный пекулий, захватить трофеи, сделать карьеру. Я лично человек семейный и попал на фронт по отбору, так как физически очень сильный. Мы прибыли как раз на рождество 1941 года. Союзники наступали, русские под Москвой тоже, настроение у всех паршивое.
Причем мы новобранцы уже возрастные, резервисты и подзабыли навыки срочной службы. Нас отправили без учебки, так как Толбук, уже был разблокирован, и Роммеля вообще могли выбросить с континента. Оружие немецкие винтовки "Маузер" и по три гранаты. Погода зимняя, то есть вполне приемлемая: градусов десять-двенадцать. Нашей роте приказали рыть окопы и укрепляться. Половину суток рыли, вымазались как свиньи.
Потом на всех разлили канистру почти чистого спирта, грамм по сто каждому. Настроение поднялось, даже запели, и тут послышался гул, летят английские самолеты. Стало страшно, если накроют бомбами, ведь мы не замаскировались, только траншею вырыли в песке. Но ничего пронесло, англичане сбросили бомбы где-то в тылу, лишь долетали приглушенные разрывы. Ну, мы перекрестились и хотели начать другую канистру, как появились танки. "Матильды" в форме утюга и смахивающие на ботинок со скошенным носком "Кромвели". Я прижался от страха ко дну окопа, и укололся, об ранее срубленный лопатой кактус. И так противно стало и за себя, и за эту глупую войну. Самое паскудное, что эти английские танки с мощной броней, вот с какой не помню...