Прямо сейчас фаролец находился в центре большой круглой ямы, стены которой покрывали длинные и местами окровавленные шипы, а выходы перегораживали металлические решетки. На песке в паре мест можно было заметить темные пятна, подозрительно похожие на подсохшую и частично впитавшуюся кровь, а из мрака за железными прутьями слышалось злобное и крайне голодное рычание.
Сбоку, в десятке метров над ощетинившейся стальными кольями стеной, находились богато украшенная ложа с местами для аристократии красноглазых, в которой прямо сейчас сидели сплошь знакомые Мизару темноухие:
Отправивший его сюда психованный дроу с предвкушающим видом и буквально горящими азартом глазами хлебал вино из богато украшенного кубка, а рядом с ним со скучающим видом сидела щедро одаренная природой матриарх и подпирая свою объёмную грудь рукой, рассматривала собравшихся в этом месте сородичей, не обращая на молодого наемника никакого внимания. За спиной темной эльфийки стояла её дочь, Инариль, что в отличие от своей матери, не сводила с фарольца ненавидящего взгляда, а рядом с ней был одноглазый воин, который взял их с Мизаром в плен и данный момент следовал примеру матриарха — игнорируя бывшего рыбака, он больше следил за окружением и несмотря на расслабленный вид, был готов отразить любую внезапную атаку.
Помимо этого, по краям ямы, за невысокими каменными бортиками стояло множество темных эльфов, похожих на того безумного дроу — тела этих воинов были по пояс оголены, а на иссини-черной коже алыми полосами горели чародейские узоры. Каждый из этих воинов носил на поясе по два клинка и в эту самую секунду они все смотрели на Мизара, тихо о чем-то между собой переговариваясь.
После того, как пара дроу прямо у него на глазах передала третьему какие-то мешочки, до бывшего рыбака наконец-то дошло, где он в данный момент находился и в качестве кого.
" — Делают на меня ставки? Так получается это арена… Видать у красноглазого психопата крепко от этого Разима припекает, раз он решил прибить меня столь изощренным способом. Хех… Даже не знаю, что теперь делать: гордиться, что я похож на столь знаменитого человека, чье имя знают от Фарола до подземелий или бежать обратно к Залику и кланяясь в ножки, слезно просить целителя изменить мне лицо на любой другой вариант. " — С хрустом вправив сломанный нос, Мизар вытер потекшие из него струйки крови и подняв вверх руки, вальяжной походкой начал обходить яму по кругу. — Ну что, красноглазые, готовы увидеть, как прольется моя кровь⁈
Что из себя представляет жизнь гладиатора парень, что прожил большую часть своей жизни в отдаленной деревне, представлял смутно, ведь ни в Зеленых Холмах, ни в городах, которые бывший рыбак изредка посещал по рабочим делам — ничего подобного не было. Но от пары знакомых торговцев с севера фаролец слышал, что в далеком Султанате было такое место, где бойцы на потеху толпе сражались друг с другом или с разными чудищами. Причем бились они строго насмерть, ведь согласно традициям жителей пустыни — для мужчины, избравшего путь воина арены, не было большего почета, чем уйти в чертоги Жнеца в разгар яростной схватки, под рокот и крики множества зрителей, восславляющих твое имя.
И хотя сам Мизар если и желал помереть, то разве что от старости и исключительно в собственной постели (Которая стояла бы во дворце, построенном из чистого золота, причем желательно на костях его врагов), сейчас он старательно играл на публику, изображая из себя свирепого воителя.
В правилах гладиаторов Султаната было два небольших исключения, когда даже проигравшему бойцу могли сохранить жизнь. Жители пустыни делали так в том случае, если воин крайне сильно полюбился толпе или если его поражение было больше случайностью, нежели закономерностью.
Даже несмотря на тренировки под руководством опытного эльфийского воителя, сильным бойцом, наподобие Даракаса, парень себя не считал, а потому второй вариант отпадал сразу. Но вот с первым что-то еще могло получиться: видя, как потрепанный фаролец вместо проклятий в их сторону или мольбы о пощаде начал вести себя крайне вызывающим образом — безумец из ложи для аристократии довольно оскалился, а покрытые алыми татуировками дроу заинтересованно загудели и начали делать ставки вдвое активнее.
Начало представления большей части зрителей точно пришлось по душе.
" — Теперь осталось сделать так, чтобы меня в его процессе не прихлопнули…" — подумал про себя Мизар, видя, как по взмаху руки красноглазого безумца одна из решеток начала подниматься и из мрака на освещаемую кристаллами арену начали выходить сгорбленные фигуры. — " Опять эти ребята? Богами что, назначен день встреч со старыми знакомыми?"