И погнал ее коня в сторону дюн.
— И еще одно запомни — здесь я босс! Том Беджер придержал коня и поехал рядом с ним, но Джо остановился.
— Держись впереди, Том! — сказал он.
— Так ты же здесь босс, сам сказал.
— Да! И приказывать здесь я буду!
— Только не в спину, Джо. Я тебе не Родело. Поедем рядом. Харбин пожал плечами.
— Пускай, если так тебе спокойнее.
Обогнув кратер, они продолжили путь по разбитой лаве, держась случайной тропы. Севернее них длинная дюна протянулась далеко на восток, в каком-то месте почти достигая подножия Пинакате. Время от времени они поглядывали назад, чтобы сориентироваться по промежутку между Пинакате и Сьерра-Бланкой. А потом въехали в дюны.
Они хорошо напились перед тем, как уехать от водоема, и надеялись пересечь дюны за два-три часа, если выдержат кони, а то и быстрее, если найдут почву потверже. По дороге они увидели гранитные пики засыпанного горного хребта, который поднимался над песками едва ли на несколько футов. Придет время, когда он совсем исчезнет, этот горный хребет высотой несколько сот футов, утонувший в песках.
Справа поднялась высокая дюна, слева — другая. Они проехали несколько ярдов и увидели, что путь пересекает куча песка высотой несколько футов. Кони погрузились в него, бились, пробивая дорогу, и когда наконец достигли небольшой площадки за кучей песка, они дышали тяжело. Том Беджер спешился. Лицо его посерело.
— Вляпались, — сказал он. Харбин кивнул.
— Где-то должна быть дорога полегче. Впереди поднималась новая дюна — не меньше шестидесяти футов склона, пусть не зыбучего песка, но мягкого.
— Может, и есть… только у нас нет времени искать ее.
Они двинулись дальше, взбираясь по длинному склону дюны, проваливаясь по щиколотку в песок. Кони вязли до бабок. Но они шли дальше и выбрались на вершину дюны. Оглянувшись назад, оценили путь, который удалось одолеть… Чуть больше ста ярдов.
Джо Харбин громко выругался. Он мог бы поклясться, что прошел не меньше мили.
Снова двинулись, но это была нескончаемая борьба. Кони шатались, вьюки развязывались. Нельзя было и мысли допустить о том, чтобы ехать верхом. Им приходилось не просто вести лошадей, но тащить их, чтобы помочь пробиться через песок.
Когда они взбирались на верхушку очередной дюны, появлялось искушение идти вдоль ее гребня. Один раз, найдя гребень, который вел, казалось, на юго-восток, они пошли вдоль него вместо того, чтобы спуститься в выемку между этой дюной и следующей. А когда оглянулись назад, не смогли отыскать своего ориентира — промежутка между горами.
Часом позже они стояли на гребне длинного песчаного холма. Нигде вокруг, ни в какой стороне, не видно было ничего, кроме песка.
— Я бы передохнул, — пробормотал Харбин. Он сел на песок и опустил голову на руки, сложенные на коленях.
Здесь проносился слабый ветерок, пахнувший морем. Нора глубоко вздохнула. Она надеялась, что это уже конец, но это был еще не конец. Через какое-то время они пошли дальше. Признаков погони не было.
Нора Пакстон за свою жизнь много ездила верхом, плавала на каноэ, бродила по лесам, и теперь это пригодилось. Никто из этих мужчин никогда не умел ничего, кроме как ездить верхом, пока не попал в тюрьму, а там и разговору не было о прогулках, пока они были постояльцами этого государственного отеля Территории Юма.
Теперь она думала о Дэне Родело. Она говорила себе, что, видимо, слова Харбина были правдой. Дэн далеко отсюда — может быть, мертв, может, бредет пешком по раскаленной пустыне. Но если он жив, то скоро появится.
Впервые она начала ясно осознавать, какими могут быть последствия ее стремления потрогать руками вещи, некогда принадлежавшие ее матери. До нее наконец дошло, что она может и не выпутаться из этой ситуации, куда завела себя сама. Даже если они выберутся из дюн живыми, в чем не было никакой уверенности, оставалось еще спастись от Джо Харбина — а может, и от Тома Беджера. Если и в этом повезет, то нужно еще будет как-то возвратиться обратно, к цивилизации.
Почти всю свою жизнь она следовала путем, казалось, всегда открытым. Учитывая все, дела ее складывались неплохо. Но до сих пор она встречалась с цивилизованными людьми в цивилизованном и управляемом мире. А теперь она оказалась будто за миллион миль от этого мира.
В одном она была убеждена: она в лучшем состоянии, чем мужчины. Оба были наездники, а не пешеходы, оба провели какое-то время в тюрьме, частично в одиночном заключении. Это наверняка ослабило их — отсутствием тренировки, плохим питанием и недостаточной потребностью в физических усилиях. А тяжелый труд, которым они занимались последние дни, только начинался. Она должна выбраться — как-то ей нужно спастись от них. Но что, если появятся индейцы, а они не могли не появиться… Что ж, по крайней мере, Харбин и Беджер вынуждены будут защищать ее наравне с собой…