Несмело открыв дверь, готовый, что в любой момент в него может прилететь что-нибудь тяжелое, Смит заглянул в темную комнату, освещенную лишь светом уличных фонарей, проникающим через распахнутое окно. Мэри сидела спиной к мужчине на небольшой кушетке, обитой полосатым сатином, и, обхватив себя руками, молча смотрела в окно. Тихо закрыв за собой дверь, Джон проник в комнату и замер, стоя позади девушки.
- А ведь раньше здесь жили люди, - внезапно произнесла она, все также не поворачиваясь к нему. - А теперь... теперь это пустая квартира. Здесь все осталось так, как и было при этих людях, все на своих местах. Только лишь люди ушли...
- Философствуете? - Смит растянул губы в улыбке, радуясь, что Мэри пока что не настроена убить его за нарушение ее покоя.
- Он убит, Джон, - упавшим голосом проговорила девушка, все еще не отрывая своего взгляда от окна. - Его убили, понимаешь? Гийома убили. Мы охотимся за кровавыми бриллиантами...
- Он знал, на что он идет, - вздохнул Джон.
- Он-то знал, он точно знал, но... Он ведь всегда получал все, что хотел...
- Белая полоса удачи тоже когда-нибудь заканчивается, смеясь на темную. Человеку не может везти вечно.
- Но ведь он сказал, что у вас один и тот же заказчик...
- Я так не думаю. Да и я догадываюсь, что ты сама это понимаешь.
Они провели в молчании еще пару минут. Джон, стоя позади девушки, оглядывал ее силуэт, мягко обрисованный слабым светом с улицы. Теперь он смог рассмотреть, что на ней был надет длинный шелковый халат в ярких цветах. Кажется, это были пионы... или розы - Джон никогда не умел разбираться в цветах.
- Ты хотел услышать ответы на все свои вопросы? - неожиданно спросила она. И, не дожидаясь ответа американца, продолжила: - Что ж, подойди ближе и ты все узнаешь.
Джон не успел даже шелохнуться, как Мэрион, продолжая сидеть на своем месте, успела ловким движением скинуть халат с плеч, обнажив часть спины - остальную часть, чуть ниже, скрывал край комбинации. На нежной коже спины девушки он увидел несколько длинных страшных шрамов, уходящих вниз, под комбинацию. Он непроизвольно вздрогнул, когда увидел их.
- Вот, что я скрывала все это время, Джон, - произнесла она и слабо вздрогнула, когда он легко коснулся пальцами ее шрамов.
- Откуда они? - шепотом спросил американец.
- Садись, - вновь накинув халат на плечи, она похлопала рукой по месту на кушетке рядом с собой, - я все расскажу. Это будет долгий рассказ...
Джон быстро присел рядом с ней, приготовившись слушать. Мэрион же, снова уткнувшись невидящим взглядом в окно, начала рассказывать:
- Все началось с того, как я...
Глава 11
Мэрион начала свой рассказ:
- Все началось с того, как я, двадцатилетняя девчонка, попыталась самостоятельно выжить в этом чудовищном мире, где ты никому не нужен. У меня не было родителей, у которых были бы влиятельные друзья, у меня не было ничего, кроме тетки, которая меня растила. Помню, когда я была маленькая, она давала мне разбавленное вино, вместо чая или молока, чтобы я ее поменьше беспокоила. Это были чудовищные девятнадцать лет моей жизни...
Вначале мне удалось устроиться на работу к мадам Каруа - тогда в своем доме она держала горничных. Но долго я у нее не проработала. Однажды она заявила, что я украла какие-то украшения одной из постоялиц, хотя это была не я. К тому же, я знала, что это сделала сама мадам, но доказать ничего не могла. Поэтому просто сбежала оттуда, не проработав там и трех месяцев.
Спустя какое-то время я очутилась в парижском кабаре, куда меня привела одна моя знакомая. Я помню, что тогда мне до безумия понравилось выступление местной дивы - Матильды. Она была прекрасна... Спустя еще месяца два или три мне удалось пристроиться в это же кабаре на подтанцовку. Мне нужны были деньги, а это было единственным, чем я могла заниматься. Танцы, короткие платья, блёстки, мишура, множество пьяных зрителей - все это на какой-то момент стало неотъемлемой частью моей жизни. Так в этом мире появилась Вивьен Бонье.
За месяц или два до того, как я ушла оттуда, появился Гийом. Он тогда сказал, что это было его первым посещением нашего кабаре. После он стал наведываться чаще, не пропускал ни одного шоу на выходных.
Все было прекрасно на протяжении тех трех лет, что я работала в этом кабаре. Но постоянно быть девочкой из подтанцовки мне не хотелось - я решила попросить собственный номер. К тому же, наша дива стала явно сдавать - за последние месяцы она значительно набрала в весе, а голос ее до того стал прокуренным, что мне было от него тошно, не то что зрителям.
Помню, я зашла в кабинет нашего директора после очередного выступления, даже переодеться не успела. Матильда была в это время там, сидела на краю стола директора. С моим появлением она ловко соскочила с него и, шурша подолом платья, быстро скрылась в коридоре, многозначительно улыбаясь. Я же, твёрдо решив поговорить с директором сейчас же, начала свою речь.