Нам повезло, в каком-то смысле, потому что мы попали к одному из тех туарегов, что и схватил нас. Он был братом вождя, так что... как ты понимаешь, какой-то властью он обладал.
Гийома я видела редко - в основном он был с другими рабами. Меня же, несмотря на то, что у них особым почтением и правами в обществе пользовались женщины, он тоже заставлял работать - каждый день я занималась то стиркой, то готовкой, позже стала заниматься созданием украшений, какие носили все местные. Его шатра я никогда не покидала.
Так прошло еще несколько месяцев. Я понимала, что мне надо сбежать. Не важно - одной или вместе с Гийомом, но сбежать.
И вот однажды такой момент настал - я не зря следила за этим туарегом все это время. Я уже наизусть знала, когда он приходит и уходит, когда он находится рядом с шатром, когда уходит куда-то далеко и надолго. В тот вечер я знала, что после захода солнца его не будет около часа или полутора, так что время у меня будет.
Мне удалось сбежать вместе с Гийомом - я заметила его недалеко от моего шатра. У нас не было ничего с собой - мы просто пытались скрыться как можно дальше.
Думаю, итог уже заранее понятен - у нас ничего не вышло. Туареги заметили нашу пропажу и бросились в погоню. Догнать нас было легко - на своих двоих и без воды мы недалеко ушли. Я помню, как мой хозяин-туарег смотрел на меня, сидя на своем светлом коне, когда он и еще несколько его соплеменников настигли нас в пустыне. Тогда я еще подумала, что не знаю не то, что как выглядит, но и даже его имени. Знаю только лишь взгляд его темных глаз...
Я и вправду не знала, как он выглядит. У туарегов есть такой обычай, что после того, как молодому человеку исполнится восемнадцать лет, то ему дарят платок - тагельмуст, - и он носит его всю оставшуюся жизнь, не снимая ни во время еды, ни даже во сне. И вот за все это время я видела только лишь его глаза - темные, почти черные, он постоянно смотрел на меня ими так, что я ничего не могла понять в его взгляде, не могла прочесть ни единой эмоции.
Кстати, мы даже почти и не общались с ним и потому я не знала, как его зовут. Это было невозможно хотя бы по той простой причине, что я не знала их языка - тамашек. Тем не менее, он часто кричал на меня, когда я делала что-то не так, - тогда его не особо заботило то, что я его совершенно не понимаю.
Но после того, как нас вернули назад в поселение и высекли за попытку сбежать, я пришла в себя спустя какое-то время, то первым, что я увидела перед собой - это его темные глаза. Он снова смотрел на меня так, что я не могла ничего понять. Так, в полном молчании мы просидели пару минут. Потом он протянул мне серебряную флягу с водой и тихо заговорил на арабском - его я успела немного выучить за все то время, что провела в северной Африке.
С тех пор я стала часто разговаривать с Амессаном (именно так его и звали), от него я узнала про все местные обычаи туарегов, об их истории, об их быте и многом другом. Теперь шатер мне разрешалось ненадолго покидать. Постепенно из рабы я превращалась в друга.
Но мысль о побеге раз за разом возвращалась ко мне. Не важно, чем я была занята: стиркой, готовкой, плетением бус или окраской ткани в цвет индиго. Все это время я вновь думала о том, как сбежать отсюда - Амессан никогда бы не отпустил меня. Я не могла, просто не могла добровольно остаться здесь на всю оставшуюся жизнь.
Спустя еще какое-то время однажды я, выйдя ночью из шатра, поняла, что рядом никого нет. Соседние шатры были пусты, лошади были привязаны невдалеке. Меня никто не видел - это был отличный шанс, который мне вновь услужливо подсунула судьба. К тому же, Амессан должен был вернуться еще очень нескоро. Поэтому, не медля ни секунды, я попыталась выбраться из поселения. В этот раз у меня с собой была небольшая фляга с водой - я была научена опытом, поэтому теперь везде носила ее с собой. Искать Гийома времени не было - меня могли заметить в любой момент, поэтому я решила уйти одна. У меня был план вернуться за ним, когда я доберусь до цивилизации.
Но снова я не успела уйти далеко. Я не отошла от поселения и полукилометра, как заметила неспеша едущего из пустыни на лошади Амессана - он, видимо, решил вернуться раньше. Он тоже заметил меня. Он быстро догнал меня - ведь как бы быстро я ни бежала, с лошадью мне было не сравниться.
Нагнав меня, Амессан попытался схватить меня и затащить на коня, но я продолжала упорно отбиваться от него и не оставляла попытки убежать. Ему пришлось слезть с лошади. Между нами завязалась борьба.