Еще я волновался о нашем грузе. Контейнер торчал из дыры в пробитой им палубе и был доверху наполнен уничтожающей иносталь черной субстанцией. То, что в нем не обнаружилось протечек, не гарантировало, что они не появятся, когда атмосферное давление упадет. А оно понижалось все время, пока мы взбирались на плато. И здесь, на пиковой высоте, для нас настал момент истины. Либо давление внутри контейнера выдавит «черную грязь» наружу из невидимых глазу трещин, либо не выдавит уже никогда. Потому что дальше наш путь пойдет на спуск, и атмосфера вокруг нас снова нормализуется.
Хвала богине Авось, кажется, опять обошлось… Хоть это утешает! У нас и так проблем хватает, чтобы еще распроклятый ящик табуитов отравлял нам жизнь…
Всадники и их лошади испытывали то же недомогание, что и мы. Правда, при разнице наших максимальных скоростей «горная болезнь» не давала нам преимущества перед преследователями. Кавалькада въехала в желоб вслед за «Гольфстримом», и ее кони по-прежнему шли уверенной рысцой, не приближаясь к нам и не удаляясь от нас.
Долорес не сводила с противника глаз, но я все равно поминутно озирался и всякий раз видел одно и то же. Всадники не торопились вырываться вперед, хотя вроде бы дали понять, что теперь их главная цель не мы, а «Геолог Ларин». Или «Зигфрид», чью колею кабальеро тоже наверняка не проглядели.
Вообще-то я человек не кровожадный и до недавних пор занимался исключительно мирной профессией. Но, если приспичит, и я способен поступиться своими принципами. Дон Балтазар и его compañeros уже не единожды в этом убеждались. Возможно, именно поэтому гвардейцы мешкали, ведь даже им – парням без страха и упрека – неохота добровольно подставляться под снаряды баллестирад…
Глава 2
– Разделяются, Mio Sol! Они разделяются! – вскричала Долорес спустя примерно час после того, как «Гольфстрим» въехал в Суэцкий проход.
Дорога по-прежнему оставалась прямой, ровной и относительно чистой, и к этому времени мы отмахали не меньше сорока километров. Унылые руины заметенного песком Порт-Саида остались за кормой. А впереди у нас маячила на горизонте первая достопримечательность этого маршрута – окутанный туманной дымкой, исполинский мост Мубарак.
Малабонита оказалась права: Кавалькада действительно разделилась на две одинаковые группы, растянувшиеся вдоль стен желоба. А значит, и нам пора действовать. Я склонился над переговорной трубой, что соединяла мостик с орудийной палубой, и проорал в раструб:
– Правая и левая батареи – двухминутная готовность! Стрелять по моей команде!
Выслушав ответные доклады, я проследил, как Долорес, не дожидаясь приказа, соскочила с крыши и встала возле одной из кормовых «Эстант» – тяжелого автоматического арбалета с тремя луками. Перезаряжающий механизм взводил их поочередно от раздаточного вала двигателя. Благодаря этому они могли пускать метровые болты один за другим безостановочными очередями.
Дернув за нужный рычаг, я привел в боеготовность роторную катапульту-сепиллу – огромную щетку-ерш, утыканную узкими пластинами из пружинистой иностали. Размещенная на корме, сепилла также раскручивалась от раздаточного вала, после чего прямо на ходу опускалась на землю. И, взрывая ее, метала в движущегося позади врага шквал из пыли, грязи и камней.
При ином раскладе я сэкономил бы орудийные снаряды, отпугнув гвардейцев с помощью одной лишь катапульты. Но, поскольку дно желоба устилал толстый слой песка, эффективно обстреливать их не удастся. Без града камней сепилла могла выбросить только пылевую завесу, сквозь которую Кавалькада запросто прорвется. Но как бы то ни было, это создаст всадникам дополнительные трудности, а значит, глупо отказываться сейчас от этого оружия.
Я взялся за второй рычаг, который управлял опускающей катапульту лебедкой, но не дернул его. В этом внезапно отпала надобность. И не только в этом, но и в остальных приготовлениях. Оказывается, Кавалькада не собиралась идти на откровенное безрассудство, предпочтя ему более муторную, но менее рисковую тактику.
Отряд всадников разделился напополам с иной целью. Я не придавал значения осыпям, сошедшим со склонов задолго до нашего появления здесь. Однако для идущих на обгон кабальеро эти слежавшиеся кучи песка и камней сослужили хорошую службу. И спасли их от наших орудий. Каждая из групп обнаружила в итоге на своем пути осыпь, что достигала верхнего края склона, и двинула по ней наверх. Ради чего всадникам пришлось спешиться и вести рапидо под уздцы, поскольку подъемы были довольно крутые.