Сика оставался бесстрастным.
— Нам противостояло почти пятьсот пехотинцев тау. Их было легко сломить, но было сложно что-либо противопоставить их пушкам. Даже их пехотные ружья пробивают тридцатисантиметровый кирпич.
— Факт остается фактом — вы проиграли, вам надрали задницу и отбросили назад. Это отбросило тень на ваше отделение и, соответственно, навлекло позор на мою роту.
Варсава услышал шипение со стороны Баэл-Шуры, словно тот разогревал гланды Бетчера под языком. За прошедшие десять месяцев десантники отделения «Бешеба» стали чем-то вроде парий в ордене.
— Что ты хочешь от нас? — настороженно повторил Сика.
— Я даю вам шанс очистить свое имя от позора. Пять отделений первой роты капитана Хазарета высаживаются на Гаутс Бассик. Сабтах и Мур сошлись на этом курсе дальнейших действий.
Варсава хранил молчание, но его дыхание ускорилось. Хотя это и не было озвучено, все понимали, что капитан Аргол лично поручился за отделение «Бешеба».
Это означало, что несмотря ни на всё, рота считала отделение «Бешеба» эффективной и надежной боевой единицей, но им нужно было отчистить свою репутацию.
— Это ваш шанс. Я просил капитана Хазарета усилить его группу отделением «Бешеба». Хазарет согласился, — подытожил Аргол.
Позади Варсавы Саргаул от возбуждения хлопнул в ладони. Над отделением нависла тишина.
— На кону честь второй роты, сержант Сика. Когда я принял под командование эту роту, о ней ходили легенды. Воины имели репутацию демонов из преисподней. Бастион, Кадия, Армагеддон, Коридор Медины, бои на Дюнфоле — я надеюсь, что эти войны также много значат для вас, как и для меня, но никогда прежде вторая рота не нуждалась в признании как сейчас. Люди боятся нас. Солдаты и пришельцы знают нас и знают, насколько мы можем быть жестокими. Мы заставляем их воинские касты чувствовать себя ничтожествами.
Десантники-предатели согласно закивали.
— Я не буду заставлять тебя, сержант Сика. Но ты должен знать, что отделение «Бешеба» несет нашу историю на своих плечах.
Кровавые Горгоны высаживались. Несмотря на то, что миссия носила разведывательный характер, весь «Рожденный в котле» был полон активности.
Ковен Мура заговаривал демонический дух машины. Работали тревожные сирены, команда рабов в двигательном отсеке трудилась, не жалея сил. Без паузы, без отдыха. В храмах велись службы, и повсюду слышался синхронный стук ботинок усиленных патрулей «черных тюрбанов».
Кузнец Линус знал, что не будет спать несколько циклов. У высаживающихся отделений было снаряжение, нуждающееся в ремонте и обслуживании, и теперь все его помощники были сфокусированы на работе. Алкестис сгорбилась на своем рабочем месте, полная женщина пятидесяти лет в свое время изготавливала куклы на своем родном мире Делафина и пользовалась уважением остальных жителей. Ее руки работали очень быстро, перемещаясь между точильным камнем, напильником и абордажной саблей десантника-предателя. Остальные переплетали пряжки ремней и начищали трофейные стеллажи. Им не было позволено работать со священной броней и болтерами Кровавых Горгон, так как ни один раб не смел прикасаться к ним.
Рабы трудились под светом газовых лап и свечей. Это была медленная, рутинная работа, но она была лучше, чем деятельность чернорабочего. Хотя их рабочее место было темным боксом в полуразрушенных нижних палубах корабля, им было позволено спать под их лавками после работы, а также им давали полторы порции еды в день. Стены были покрыты старой бумагой и измельченными отходами, чтобы снизить уровень холода, просачивавшегося из космоса.
Несмотря на все эти условия, рабы считали это маленькое, квадратное помещение своим домом. Они даже прозвали его «Дом дыма» из-за постоянных колец дыма в воздухе.
Половина дома была заставлена стеллажами с секирами, абордажными копьями и клинками, которые принесли этим утром. Это было оружие из личных коллекций десантников-предателей, собранных ими за десятилетия или даже столетия службы как наглядный пример их достижений. Каждый десантник-предатель гордился свой экзотической коллекцией, и любое грязное место или даже пылинка стоили кузнецу пальца.
И без того придирчивый Линус уже потерял мизинец и средний палец, один раз затачивая секиру, второй — оставив скопление сажи на мече.
— Здесь секира, которая нуждается в заточке и повторном переплетении, — произнес молодой помощник Линуса, обращаясь к кузнецу. — Хотите, чтобы я закончил со шлифовкой и плетением.
Линус отрицательно покачал головой. Помощник был еще ребенком. В свое время он освоит секреты кузнечного дела, но сейчас он был слишком неуклюж, чтобы заниматься такой работой.
— Не сейчас, приятель, — ответил Линус. — Отделению «Бешеба» нужно пятьдесят кожаных мешков, смазанных маслом, вот этим и займись.
Взяв в руку короткую секиру, он провел ладонью вдоль лезвия оружия. Хотя рабам ничего не было известно о характере миссии, Линус был в неволе уже много лет, и мог определить цель миссии, лишь взглянув на оружие десантников-предателей. В этот раз преобладало количество легкого и хорошо скрываемого вооружения, а отсутствие тяжелого вооружения, такого как алебарды или древковое оружие, говорило о невозможности проведения прямого штурма. Также отсутствовало необходимое для абордажного рейда количество абордажных пик. Легкое вооружение означало удобство.
Возможно, предстояла кампания на удаленном расстоянии. Планета с выжженными полями и пепельными равнинами? Линус вспомнил далекие планеты с экзотической флорой и фауной. Он помнил, что когда был молод, поля за поселением были покрыты зеленой травой и засажены деревьями. Но даже если бы он захотел, то не смог бы вспомнить, как они пахли или каковы они были на ощупь. Сейчас он знал только «Рожденный в котле» и ничего более.
Линус вздохнул. Ему часто становилось интересно, куда уходили десантники-предатели, даже если это были ужасные зоны боевых действий. В любом случае не было ничего хуже жизни раба, поддерживающего жизнь, питаясь жидким, водянистым йогуртом.
Варсава и Саргаул вызвали своих слуг в полдень.
Расположенные в центральных блоках «Рожденного в котле», цитадели Кровавых Горгон возвышались над клифами и бесчисленными крепостными валами. Нашпигованные турелями протокрепости, на каждой из которых находилась пара боевых братьев, маячили среди темных арок и уступов верхних строений. Освещая свой путь лампами, рабы быстро передвигались, сбившись в кучу.
Среди них были два «черных тюрбана» в броне, Ашар и Дао, которые величественно шагали в своих ботинках с изогнутыми концами. Несущие шлемы юноши в ярко расшитых плащах шли следом. Группа сервиторов, отвечавших за вооружение и броню, волочилась позади, охраняемая тремя огромными гончими. Позади них проплывали паланкины с домашними питомцами для удовольствий, собранными с двадцати четырех планет, каждая из женщин была отобрана согласно девяти принципам экзотической красоты Слаанеш.
Крепости не были связаны друг с другом, проходы, соединявшие их, были разрушены столетия назад и никогда больше не перестраивались. Кровавые Горгоны не всегда были единым орденом. На ранних стадиях их отречения внутренний конфликт уменьшил их численность до банд воров, сбившихся вместе для выживания. То было смутное время, когда братья сражались друг с другом, вешая тело поверженного противника на своей дрейфующей крепости. Даже после того как Гаммадин объединил орден после периода Перековки, цитадели остались как напоминание о прошлых ошибках.
Прислуга Варсавы и Саргаула прибыла к огороженному решеткой проходу, ведущему к противовзрывным люкам.
К моменту когда они обошли сервиторов-стрелков на входе, рабы уже опоздали. Варсава и Саргаул приступили к ритуалу помазания, а впереди их ждали семь ритуалов преобладания.
Обнаженный и покрытый маслом, Варсава встретил их у входа.
— Не опаздывайте. Опоздание разрушает мою эффективность. Полностью. Это ясно?