Саргаул сидел чуть поодаль, его болтер покоился на одном из выступов. Судя по нижней части лица его разум был чист и свободен от мыслей. Его тело выполняло лишь автономные функции, в этот момент он не думал ни о чем кроме прицела своего оружия и пальца на спусковом крючке.
Варсава присел на валун напротив своего кровника. Саргаул медленно повернул голову, поприветствовав его. Они сидели молча, наблюдая за лучами солнца. Некоторое время они ничего не говорили, справляясь с возбуждением после боя.
Наконец Варсава произнес:
— Кто они?
— Они — мертвецы.
— Но я никогда не видел, чтобы трупы вытворяли такое. Это…Это нормально? — спросил Варсава.
Он старался не задавать часто Саргаулу много вопросов. Варсава осознавал тот факт, что он был самым молодым, и его боевой опыт ограничивался рейдами и вылазками в составе отделения. Он часто избегал ненужных вопросов.
Саргаул покачал головой.
— Один раз я видел мертвецов, которыми управлял псайкер Альфа-Легиона. Они были похожи на тех, кого мы встретили сегодня.
Варсава задумался над этим. Саргаул видел много разных вещей, служа ордену, но эти мертвецы даже для него оказались загадкой. Варсава чувствовал, что его кровник взволнован.
— Ты обеспокоен увиденным?
Саргаул не пытался это скрыть. Он кивнул.
— Я никогда не видел такую сплоченную толпу мертвецов, а ты? Я стараюсь не думать, почему мертвые становятся такими злыми, просыпаясь ото сна. Что их могло побеспокоить? Какая сила пробудила их? Ходячие мертвецы — последствие чего-то влияния. Ответы ускользают, и это меня беспокоит.
— Ты думаешь, враг будет бояться нас?
— Нет, Варсава. Не думаю, — ответил Саргаул, не отрывая глаз от прицела.
— Это позор, — произнес Варсава, словно констатируя непреложный факт. — Мы выглядим дезорганизованными.
Сначала Варсава испытывал удовольствие от резни. После долгих месяцев практики в тренировочных тоннелях, он чувствовал себя свободной от оков машиной убийства. Но сейчас он ощущал пустоту. Ходячие мертвецы не боялись его и не убегали при виде атакующего десантника-предателя. Они были мертвыми, бездумной толпой. Эта битва была бессмысленной. Но здесь было и что-то еще. Как сказал Саргаул, мертвые не встали из могил по своей воле. Что-то пробудило их. Возможно, когда отделение «Бешеба» обнаружит причину всего происходящего, они смогут заставить их бояться.
Мур днями на пролет оставался в темноте своей башни, не видя искусственного света корабля. За исключением ритуалов перед высадкой и варп-перемещением «Рожденного в котле», Мур избегал каких-либо контактов, оставаясь в своем святилище.
Его длинные грязные волосы ниспадали с плеч, словно засаленная мантия.
Крупные капли пота стекали по его шее. Голова чесалась. Но все же он держался, выжимая из своего разума последние психические силы.
Зеркало было закреплено в жесткой раме, изготовленной из белого сепиолита. Но рама была не так важна, так как зеркало побывало во многих рамах за все время своего существования. Когда-то оно принадлежало провидцу эльдар, по крайней мере так говорили, а затем оно еще долго ходило по рукам. В руках эльдар оно было оракулом и служило входом в паутину, но Мур выбросил эти домыслы из головы. Он использовал его только для астротелепатических сеансов, но даже тогда изображение в зеркале было слишком размыто.
Описав рукой дугу в воздухе, колдун активировал зеркало, и оно стало меняться. Мур глубоко заглянул в него и увидел поселение в Гаутс Бассик. Колонна из вагонов и телег двигалась в тени красного холма.
Изображение было нечетким, в некоторых местах затененное призрачными образами. Мур коснулся зеркала, и картинка с палатками отразилась в его линзах. Он увидел высохший труп старика, придавленный деревянной рамой. Периодически, труп пытался грызть бедро, но затем отбрасывал его, словно забыв, как это делается, затем подбирал его и снова повторял процесс.
Мур снова коснулся экрана. Теперь он мог видеть массовое перемещение кочевников. Медленно передвигаясь, они, словно стадо, двигались в одном направлении. Мухи облепили их губы и веки, но они не реагировали на них. Это были ходячие мертвецы, жертвы черной чумы, распространявшие заболевание на юг.
Неожиданно возникший звук шагов прервал его наблюдения, Мур разорвал психическую связь и развернулся.
— Мой господин.
Это был Набонидус, один из его ковена. Набонидус, хирург и колдун, был прикреплен к пятой роте.
— Мой господин, — повторил он. — Докладываю, наше подразделение высадилось на поверхность. Они совершили высадку тридцать один час назад, но вы не присутствовали на церемонии.
Мур улыбнулся.
— Я изучал план действий совместной операции.
Набонидус промолчал. Он был прямолинейным и резким человеком и часто не понимал Мура. Однако Мур полагался на него как на могущественного псайкера, который обладал обширными познаниями в области демонологии и был выдающимся хирургом. Но были и дела, которые Мур не доверял ему из-за отсутствия в Набонидусе коварства. Мур рассматривал колдуна только как эффективного исполнителя. Если бы его способности не проявились, Набонидус мог бы стать сержантом отделения или даже капитаном роты. Как колдун ковена он всегда был ограничен из-за отсутствия способности к обману.
— Подойди, Набонидус. Посмотри сюда.
Мур коснулся зеркала. На нем снова возникли изображения. Набонидус взглянул на экран, его стальная маска скрывала эмоции колдуна.
— Это Гаутс Бассик, — констатировал колдун.
— Это наша совместная операция. Частично плоды моих трудов, — гордо произнес Мур. Его глаза вспыхнули колдовским сиянием.
Набонидус с любопытством наклонил голову.
— Ты — источник проблем Бассика?
Его тон был лишен каких-либо эмоций. Набонидус был таким же прямолинейным, как и его вопрос.
— О нет, я не источник, — произнес Мур. На мгновение он задумался, смакуя момент. — Я организатор.
— Тебя могут счесть предателем, — произнес Набонидус.
Каким-то образом его слова не прозвучали как порицание. Если бы кто-то другой произнес подобное, Мур убил бы его. Но не прямолинейного Набонидуса.
— Я делаю это для ордена, — ответил Мур, делая шаг назад. — Ты видишь, чего я добился?
— Возможно, — ответил Набонидус, осторожно выбирая слова. Мур испытывал его, и колдун чувствовал это. Если он на секунду засомневается, ему наступит конец.
Мур подошел к Набонидусу.
— Мой покровитель создает армию рабов, способных добывать варп-руду на Гаутс Бассике. Она требуется ему для завоеваний, и только у меня есть план, как это можно сделать.
Колдун говорил с уверенностью сумасшедшего, а его руки описывали дуги в воздухе. Набонидус попытался отступить назад, но его повелитель напирал на него, пока не оказался с ним лицом к лицу.
— Ты понимаешь, что я делаю? Почему я это сделал?
— Я понимаю, Мур, — осторожно произнес Набонидус. — Но мы послали наших братьев в ловушку. Мы должны предупредить роту Хазарета…
В этот момент Мур схватил голову Набонидуса и взглянул колдуну прямо в глаза.
— Никого не надо предупреждать. Никого, кроме тех, кого я выберу, — прошипел он.
Оттолкнув Набонидуса в сторону, Мур снова активировал зеркало. Он увидел Ур, микрокосмос цивилизации среди диких равнин. Черное облако застыло над городом, окутав словно туман дымоходы и крепостные стены города.
— Ты видишь эту силу? Мощь моего покровителя. Мы можем разделить эту мощь, если отдадим ему Гаутс Бассик. Мы больше не будем пиратами и отбросами. Мы станем благородными воинами.
— У Кровавых Горгон нет покровителя, — произнес Набонидус.
— У нас есть соглашение Набонидус, что если Кровавые Горгоны отдадут моему покровителю Гаутс Бассик, он сделает наш орден сильнее. Я прагматист, Набонидус. Я знаю, что нужно сделать, чтобы поднять нас из грязи.
— Я понимаю, — ответил Набонидус с дрожью в голосе.
Мур хлопнул ладонью по зеркалу. Изображения исчезли, и на нем остался лишь отпечаток его руки.
— Нам нужно это. Я делаю это не для себя, но для ордена, — заключил Мур. — Гаутс Бассик — достойное приношение за ту награду, которую мы получим.