Приставив болтер к голове чумного десантника, Горгоны повели его к выходу из ангара. Быстро передвигаясь, они покинули под-ангар № 6.
По всему кораблю, от под-ангара № 6 и до связанных с ним других под-ангаров, раздавались сигналы сирены. Однако на командном мостике царила тишина. Кроме звука циркуляции воздуха ничего не было слышно.
Опсарус спокойно сидел на командном троне, откинув голову.
Кабели проводов и сенсорные нити были подсоединены прямиком к спинному мозгу. Это была грубая операция, проведенная Муром, и позволявшая магистру Нургла получить ограниченный доступ к командным системам корабля. Дисковод транслировал информацию в кору головного мозга, позволяя лорду Хаоса контролировать системы слежения.
Но все же его доступ был ограничен. Он не был Гаммадином, а без генетического кода Гаммадина или прямой поддержки корабля, Опсарус не мог контролировать защитные системы судна. Корабль был хищником, но он был хищником Гаммадина. И искусственная, и демоническая часть признавали только истинного магистра Горгон.
Опсарус мог наблюдать, но не контролировать. Его раздражение было очевидно: пальцы Опсаруса нервно стучали по командному трону.
Он наблюдал, как призрачные образы проскакивают перед его взором. Лорд Хаоса видел отделение Кровавых Горгон, практически безоружных, бегущих по освещаемому красными лампами коридору. Он видел, как его собственные воины, которых он знал по имени, колеблются, выбирая: стрелять или нет. Тупиковая ситуация.
— Это неправильно. Они должны стрелять.
Опсарус открыл глаза, и изображения исчезли. Мур находился на расстоянии от трона, наблюдая за экранами, расположенными на стенах.
— Они должны стрелять, — повторял Мур, качая головой.
— Ты странный человек, колдун, — гортанно пророкотал Опсарус.
Мур отвернулся от экранов, его голос задрожал.
— Хозяин?
— Стрелять в собственных воинов? Я не испытываю лояльности к твоим Кровавым Горгонам, но ты — должен.
— Если мы не будем стрелять, они сбегут. Мы не можем позволить подобных ошибок. Это ослабит нас перед глазами наших орденов. Нам необходимо их убить.
— Это брат Гепсамон. Мой воин. С отличным послужным списком.
— Господин…
— Мы распространяем страдания, а дедушка Нургл заботится о своих смертных и демонических слугах.
Мур недоумевающее смотрел на Опсаруса.
— В этом наше с тобой различие, Мур. Твои воины ненавидят, но боятся тебя. Мои…
Опсарус, не договорив, указал на один из экранов.
На экране брат Гепсамон боролся с Горгонами, захватившими его. Последовала небольшая стычка. Заложник сам бросился под выстрелы отделения «Гезирах».
Он пожертвовал собой.
— Лояльность. Над убийствами, насилием, развратом, над всем этим должна стоять лояльность. Это основа боевой силы, ее костный мозг. Нельзя сделать хороший суп без костного мозга. Ты знал об этом, Мур?
Мур наблюдал, как последнего воина отделения «Гезирах» добивают очередью из болтера. Если бы чумной десантник не пожертвовал собой, их план не провалился бы.
— Если я дам приказ своим воинам убивать собственных братьев, какой из меня магистр? — спросил Опсарус. — Жирный и лишенный доверия. Ни доверия. Ни армии, — произнес лорд Нургла.
— Это твой недостаток, Мур. Ты не знаешь, как управлять своими братьями, — сказал Опсарус, презрительно фыркнув.
Мур предстал перед клетками, в которых содержались Горгоны.
— Кто здесь не клянется служить мне?
Он направил указательный палец в сторону решеток для пущего эффекта.
— Кто?
Кровавые Горгоны, которых он знал десятки лет, а некоторых и сотни, с ненавистью взирали на колдуна. Мур знал, что для них он — предатель. Он был их магистром, но Горгоны не последуют за ним.
— Кто не признает мое место в этом ордене? Кто? — повторил Мур. Он яростно ударил по одной из клеток бронированным кулаком.
Никто из Кровавых Горгон не отвечал ему. Все они сплотились в ненависти к Муру. Эта мысль еще больше разозлила новоиспеченного магистра. Даже загнанные в клетки, безоружные и без брони, десантники-предатели представляли угрозу. Они не сдадутся так легко.
— Я не признаю.
Мур развернулся, найдя цель для своего гнева. Это был капитан Зутау, командир четвертой роты, огромный гигант. Его голова была увенчана рогами, а кожа превратилась в хитин из-за долгого путешествия в варпе. Зутау был героем ордена, победившим звездный флот на Шаре. Именно он организовал похищение лидеров каст тау. Именно Зутау в одиночку зарубил одиннадцать Ультрадесантников во время схватки в Брайн Дельта.
Мур медленно подошел к Зутау. Капитан стоял напротив решетки. Несмотря на то, что на нем была только набедренная повязка, Зутау стоял, гордо подняв голову. Герой.
Мур выстрелил ему в живот, а затем в голову. Выстрелы были настолько громкими и неожиданными, что капитан Горгон не успел среагировать. Мур произвел еще три выстрела в лежащего в луже крови героя ордена. Кровник Зутау брат-сержант Аркауд яростно взревел. Он бросился на решетки, разбрызгивая слюну по воздуху. Мур пристрелил его, выпустив в Горгону остатки обоймы.
Аркауд был ветераном, но Мур посчитал, что это будет небольшая жертва во благо ордена.
В пещере воцарилась тишина. Все молчали. Даже те, кто не видел, что произошло, знали об этом, почувствовав в воздухе запах крови и оружейного дыма.
Глава 17
Подходя к лагерю темных эльдар, Варсава услышал рев варп-бестий. Чудовища чувствовали присутствие его души. Эти хищники были неутомимы и поглощены охотой, их лай и вопли раздавались во тьме ночи.
Но Варсава тоже чувствовал их присутствие.
— Гончие варпа, — прошептал десантник Хаоса.
— Иллит раух, — отозвался Синдул. — Гончие арены. Мучители рабов.
— Скажи, как мне пробраться внутрь, — произнес Варсава.
Вдоль горизонта, на многие сотни метров протягивались поля ксерофитной растительности. Голые участки глины перемежались с крупнозернистой флорой.
Вдали, на фоне розового неба, виднелось строение с дымоходом.
— Ты не сможешь. Мой кабал выделил огромные силы из Нер’Галя. Дюжины воинов. Мои люди очень настороженны, когда дело касается рабов.
Варсава искоса взглянул на ксеноса.
— Запомни: попытаешься сбежать, и ты — труп, — десантник-предатель коснулся ногтем шрама на щеке Синдула.
— Следи за ним, — сказал Варсава Гумеду. Послушно склонив голову, вождь вытащил стрелу из колчана и натянул лук. Варсава сомневался, что человек сможет противостоять темному эльдар, но ему было все равно. Хотя способность к обману была вполне естественна для сущности темных эльдар, они были слишком предсказуемы.
Варсава уже развернулся, чтобы уйти, как Синдул поменял свое решение.
— Есть один путь, — начал он.
— Говори. Быстро.
— Варп-бестии — слепы. Ну или по крайней мере они не видят так, как видит человек. Они чувствуют страх, любое, даже небольшое колебание в сердечном ритме. Мои люди использовали чудовищ, чтобы догонять сбежавших рабов. Неважно, когда убежал раб. Если он боялся, бестии находили его.
— Значит, я должен не проявлять эмоций, чтобы они меня не обнаружили.
— Верно. Если ты отринешь эмоции, они не станут атаковать тебя. Варп питается эмоциями.
Варсава не был уверен, как он это сделает. Варп-бестия была демоническим существом из другого измерения. Он не встречался с подобными существами ранее, и не испытывать эмоций, глядя на них — будет серьезным испытанием.
— Синдул проведет меня. Гумед, оставайся здесь, — приказал Варсава.
Кочевник выглядел ущемленным, словно его храбрость подвергалась сомнению, но десантник Хаоса не беспокоился о подобных вещах. Люди испытывают слишком много эмоций, и, судя по опыту, люди, оставшись в темноте, приходят в панику. Незначительные вещи могли подорвать дух обычного человека. У Гумеда обязательно проявилась бы одна из этих слабостей.