Даже его шлем, расположенный по центру горбатой груди, был выше уровня глаз Гаммадина. Мур стал заходить слева. Колдун отсекал Гаммадину все возможности для маневра. Следя за их движениям, Варсава предположил, что захватчик и предатель хотят уничтожить Гаммадина в рукопашной. Обычное легкое огнестрельное оружие будет неэффективным в данных условиях. Таких богов войны, как Гаммадин и Опсарус, нельзя ранить или убить выстрелом из пистолета или ружья.
В пятидесяти метрах от Варсавы Гаммадин встал в оборонительную стойку, его клешня была поднята вверх, словно жало скорпиона. Опсарус приближался, перехватив цепь с шаром одной рукой.
Варсава понимал, что не может противостоять Муру или Опсарусу в открытом бою. Его оружие не повредит плоть древних. Но даже если Варсава и не мог победить их обоих, он мог по крайней мере отвлечь одного из них.
Горгона навел болтер на цель и стал ждать.
Магистр Гаммадин ринулся на встречу военачальнику Нургла.
Последовало короткое столкновение. Звук от их соприкосновения был похож на столкновение легкого и тяжелого танка. Командный мостик завибрировал.
Мур стоял в стороне, а его глаза завращались, когда он начал входить в колдовской транс. Варсава достаточно насмотрелся на работу ковена и прекрасно знал их слабые места. Несколько секунд перед тем, как колдун соединится с варпом, он становится уязвимым. Если у Варсавы и был шанс помочь, то его надо использовать именно сейчас.
Варсава выстрелил в Мура три раза. Выстрелы были точными. Однако, как и опасался Варсава, кинетический щит поглотил снаряды еще до того, как они подлетели к цели. Колдун повернулся к нему.
Теперь в нем сложно было узнать прежнего колдуна-хирурга.
Кожа Мура, прежде белая и жесткая, была черной с гематомами. По похожему на латекс лицу струились белые волосы. Глаза имели желтый оттенок, а зрачки просто отсутствовали.
Варсава ретировался, надеясь, что колдун последует за ним. Он побежал к боковому выходу, задевая деревянные подпорки плечами. Фыркнув, Мур последовал за ним.
Варсава рискнул свернуть к входу в туннель. Лицо Анко Мура появилось в его сознании: пасть была открыта, выставляя напоказ длинные клики. Не оборачиваясь, Варсава произвел два выстрела.
Гаммадин дал выход своему чувству мести. Перед ним стоял посторонний, проникнувший в его дом, забрав то, что принадлежало ему по праву. Гаммадин выпустил заряд психической энергии, превратившийся в крутящуюся сферу, которая прорезала воздух, словно мяч — водную гладь.
Звук был слышен по всему кораблю. Психический резонанс был настолько сильным, что Кровавые Горгоны и чумные десантники на мгновение прекратили сражаться. Все они испытали шок от проникновения в сознание психической энергии.
Однако Опсарус выдержал атаку. Военачальник взглянул Гаммадину в глаза и захохотал. Желто-зеленая краска на шлеме слезла, вверх поднималась струйка дыма, но сам Опсарус не пострадал.
— Не у тебя одного есть в запасе пару трюков, — прохрипел магистр Нургла. — Иногда методы определяют исход битвы, и мои методы лучше твоих.
Гаммадин слегка пошатнулся из-за потери энергии для психического удара. Он не должен был делать этого, но гнев магистра был слишком велик. Его предплечья дрожали, а ноги едва слушались. Голова слегка гудела, пока нейротоксины бушевали у него в мозгу после психической атаки. Гаммадин успел лишь взреветь, когда Опсарус бросился на него.
Магистр Нургла задавил Кровавую Горгону своим весом. Обладая ростом в три с половиной метра и весом в восемьсот килограмм, Опсарус теснил чемпиона Кровавых Горгон.
Он давил на Гаммадина грубой силой и обрушивал на него прямые удары в голову и по корпусу. Стальные кулаки крошили эмаль на внешних пластинах брони Гаммадина. Опсарус не давал Кровавой Горгоне никакой возможности на ответные действия.
Оттесняя Гаммадина к консоли, Опсарус поднял шар над головой, готовый метнуть его в чемпиона Горгон. Гаммадин перекатился влево, помяв прочный металл консоли. Сфера врезалась в то место, где мгновение назад был Гаммадин, оставив кратер в стене, и вернулась по дуге к Опсарусу.
Гаммадин восстановил равновесие. Предметы раздваивались перед глазами. Психическая атака была слишком сильна, особенно учитывая его ослабленное состояние. Ему понадобится слишком много времени для восстановления.
Неожиданный сильный удар вывел его из равновесия.
Магистр Кровавых Горгон слабо попытался защититься клешней. Перед глазами стояла пелена. Он должен был держать свой гнев под контролем.
Следующий удар был нанесен в грудь Гаммадина. Из глаз посыпались искры, а на визорах шлема вспыхнули индикаторы повреждения. Керамит и одна из костей торса треснули.
Истекая кровью, Гаммадин думал лишь о том, что ему стоило держать себя под контролем.
Многочисленные закрытые выходы с командного мостика вели к камерам, заброшенным лифтам и носу корабля. Со временем ремонтные работы здесь стали невозможными. Полы были покрыты обильным количеством мха. Здесь царила всеобъемлющая тишина, черви и водяные змеи словно боялись нарушить ее. В воздухе преобладали элементы углерода и плесени. Вокруг Варсавы поднимались струйки газа.
Варсава подумал, что здесь он, возможно, и встретит свой конец. Являясь Кровавой Горгоной, он никогда не думал о смерти. Даже будучи вынужденным отступать под натиском тау, Варсава продолжал сражаться, оставаясь ужасающим противником. Он никогда прежде не оказывался в ситуации, в которой вероятность победить почти равнялась нулю. Его снова охватило чувство, похожее на страх.
Однако смерть не пугала его. Если ему и суждено умереть, то пусть лучше его убийцей будет Кровавая Горгона. В сражении с Анко Муром не было позора: колдун являлся одним из сильнейших и древнейших воинов в Империуме.
Варсава присел позади кристалла кальцита и отключил все не жизненно-важные каналы потребления энергии на броне. Он мог рассмотреть окрестности только благодаря мерцанию моллюсков, скопления которых наблюдались вокруг кристаллов.
Он вспомнил рассказы о рабах, сбежавших сюда и пропавших без вести.
Варсаве даже показалось, что он как раз сидит на костях этих несчастных.
Кровавая Горгона не хотел потеряться, но и не собирался скрываться. Его целью было схлестнуться с Муром, и он выполнит ее. Когда он услышал приближение лифта, Варсава закричал. Его голос отражался от стен невидимых катакомб вокруг него.
Почти мгновенно он был вознагражден шумом шагов. Негромких, лишь слегка тревоживших водную гладь.
— Выходи, — прошипел колдун. Голос отразился от стен, скрывая нахождение своего владельца.
Варсава сжал болтер, успокаивая темпераментный дух оружия.
Не подведи меня…
Он упер оружие в плечо. Ритм обоих сердец участился. Да, это действительно был страх, признал Варсава.
И не познают они страха…
Звук шлепанья ботинок по воде становился все ближе и ближе. Неожиданно, колдун остановился. Воздух похолодел. Датчики визора регистрировали падение температуры на целых двадцать градусов. Линзы покрылись изморозью. Варсава протер их кончиками пальцев.
Он услышал всплеск воды, словно кто-то аккуратно дотронулся до водной глади. Варсава предположил, что это мог быть колдун, способный скользить по воде. Развивающиеся белые волосы. Мертвое лицо, парящее над землей. Картина ошеломила Варсаву. Он еще сильнее сжал приклад болтера.
Гаммадин увернулся, и шар, задев балюстраду, врезался в командный трон.
— Дерись со мной! — взревел Опсарус.
Кровавая Горгона подавил шум в ушах. Его голова все еще болела, но он смог собрать волю в кулак.
Опсарус зажал его в угол, заставляя пятиться за монокристаллы. Почувствовав, что больше не может отступать, Гаммадин без предупреждения сделал выпад. Он нанес резкий удар клешней. Когти врезались в пластины терминаторской брони, высекая искры из керамита.
Опсарус ответил ударом слева, заставив Гаммадина отшатнуться на несколько шагов назад — на достаточную дистанцию, чтобы атаковать металлической сферой.