– Все, похоже, в порядке. Титан,- он кивнул на самого крупного из коней, задачей которого было удерживать остальных от падения на поворотах,- очень силен. Я много с ним занимался, это должно сказаться.- Сходя с колесницы, Кошрод бросил поводья одному из подбежавших рабов.
– Когда твой заезд?
– Достаточно скоро. Полдень – хорошее время. Жара не успеет набрать силу. А вот Иосту не повезло. Он скачет вечером, а к тому времени цирк раскалится как печка.- Перс шел за хозяином, уводившим его в сторону от остальных возниц.
Когда они отошли достаточно далеко, Сен-Жермен повернулся к Кошроду.
– Я переговорил Друзом Стелидой. До него дошли слухи, что синим дали команду добиться победы любой ценой.
Кошрод припомнил злобный взгляд соперника в синем плаще и кивнул.
– Я буду иметь это в виду.
– Белым не выиграть, они в сговоре с синими и собираются сбить с дорожки зеленых.- Сен-Жермен помолчал.- Тебе придется туго, Кошрод. Я не вхожу ни в одну фракцию, тебя некому защитить. Красные слабоваты.
Мимо прогрохотали галльские конники. Кошрод проводил их взглядом.
– Они будут драться с парфянами. У них хорошие шансы.
Сен-Жермен мельком глянул на удаляющийся отряд.
– Я бы отдал предпочтение кочевникам – у тех лошади поувертливее и доспехи полегче. Сомневаюсь, что галлы сумеют что-либо сделать. Их топоры коротки, а копья чересчур тяжелы.- Он вновь посмотрел на перса.- Я понимаю, что это против всех правил, и все же пристегни это к ноге.- Он наклонился и вытащил из сапога длинный нож с тонким и узким лезвием.- Надо же чем-то резать постромки. Помни, синие вооружились цепами. Не подпускай их к себе.
Кошрод взял нож.
– Благодарю за заботу, хозяин.
– За заботу? – язвительно переспросил Сен-Жермен.- Я забочусь лишь о себе. Ты обошелся мне слишком дорого, чтобы позволить всякому сброду.- Громкий рев труб заглушил конец его фразы, избавив Кошрода от необходимости отвечать. Вокруг поднялась лихорадочная суета. Заскрипели ремни, рабы потащили к выходу на арену огромные клетки.
– Похоже, они решили начать с охоты? Кошрод кивнул.
– Да. На белых медведей, волков и диких быков. Сенатор Силий выставляет дюжину гиперборейцев. Это охотники, каких поискать.
Лицо Сен-Жермена скривилось в брезгливой усмешке.
– Корнелий Юст Силий вошел в силу и полон решимости упрочить свое положение.
– А где же твои звери, хозяин? – спросил Кошрод, чтобы что-то спросить. Он уже думал о гонке.- Я их сегодня не видел.
– Их выход завтра. К вечеру они будут здесь.- К этим играм Сен-Жермен владел более чем пятьюдесятью бестиариями, и они приносили ему хороший доход. Как иностранец он мог гордиться столь обширным хозяйством.
Кошрод рассеянно мотнул головой.
– Мой господин, мне надо подготовиться к скачкам. Охота вот-вот начнется. После нее состоится первый заезд, потом на арену выйдут сорок пар гладиаторов, а дальше идем мы.- Подобно другим возницам, перс перед состязаниями основательно разминал руки и плечи.
– Удачи тебе на песке! – кивнул Сен-Жермен и, повернувшись, пошел прочь – под трибуны. Во-первых, так ему было легче добраться до места, а во-вторых, кровавые зрелища давно не прельщали его.
Когда он вошел в ложу трибуна Эгнация Бальба, многие из выпущенных на арену животных были истреблены. Охотникам тоже сильно досталось: продолжить действо могли только семеро. Им противостояли два белых медведя и бык.
– Ба, Сен-Жермен, я рад тебя видеть! – трибун указал жестом на кресло.- Какая жалость, что ты задержался! Тут творилось что-то невероятное! Волки загрызли трех бравых парней! – Он не сводил глаз с медведей, вставших на задние лапы и готовых накинуться на приближающихся врагов.
– Я занимался с возницой,- коротко пояснил Сен-Жермен.
Чаша цирка все раскалялась, запах бойни мешался с запахами толпы. Зловоние одуряло, ибо миазмы не улетучивались: их удерживал гигантский навес
Теперь в живых оставался лишь один белый медведь, но шатался и он. Бык и другой медведь пали, пронзенные копьями. Через широко распахнутые врата смерти на арену уже выбегали рабы с крючьями и веревками, чтобы утащить трупы людей и туши зверей.
Издав ужасный захлебывающийся рык, последний медведь рухнул, сердце его пробили два дротика, брошенные с разных сторон.
– Прекрасная работа! – воскликнул Эгнаций, но восклицание потерялось в реве толпы.
Миг – и опустевшее поле арены заполонили тележки с песком Рабы трудились на совесть, присыпая кровь и разравнивая площадку. Ездовые лошади заартачатся, если почуют присутствие смерти, а тот, кто сорвет состязания, поплатится головой.
– После обеда ожидается водная феерия. Египтяне будут охотиться на крокодилов и гиппопотамов с плотов. Кто-нибудь обязательно свалится в воду.- Лицо Эгнация порозовело.- Надеюсь, мы полюбуемся этим зрелищем вместе.
– Я тоже,- пробормотал Сен-Жермен. Позже он найдет вежливую причину уйти, а пока не стоит разочаровывать влиятельного знакомца.
Молодая жена Эгнация капризно надула губы.
– Говорят, Телкордес не будет сегодня драться. Он еще не оправился от полученных ран.
Трибун рассмеялся, похлопав жену по бедру, и доверительно сообщил:
– Селия без ума от этого увальня с Кипра. Спит и видит, как бы затащить эту скотину в постель.
Селия удрученно вздохнула.
– С ним уже спит супруга сенатора Силия. Правда-правда, все рабы об этот судачат.
Эгнаций презрительно хмыкнул.
– Обернись правдой хотя бы половина из того, что болтают рабы, все римляне были бы не здесь, а в постелях.
Песок арены уже разровняли. Ложа трибуна была расположена далеко от линии старта, и, когда выкатились колесницы, пришлось щуриться и напрягать глаза.
– У белых неплохая упряжка,- пробормотал Эгнаций.- Что ты о ней скажешь? Ты ведь знаешь толк в лошадях.
– Они очень эффектны,- откликнулся Сен-Жермен,- но слабоваты и не выдержат скачки.
Предсказание оправдалось. Уже на первом круге колесница белых стала приотставать. Лидером гонки стала упряжка синих, ее доставали зеленые. Б надежде выйти вперед возница красных направил свою колесницу к барьеру, чтобы получить преимущество на повороте, но ее левое колесо задело за ограничительный столбик. Колесница опасно накренилась, возница красных потерял равновесие. Еще секунда, и он должен был упасть под копыта нагоняющих лошадей.
Толпа завопила, но вопли сменились стонами разочарования: возница сумел устоять. Правда, он потерял скорость и в результате закончил гонку последним.
Нерон, напряженно следивший за состязаниями, довольно расхохотался. Зеленые победили, их колесница, завершив круг почета, остановилась напротив императорской ложи.
– Гиацинт! – когда чернь успокоилась, воскликнул Нерон.- Гиацинт, это твоя пятидесятая победа' – Реакция публики на эти слова была шумной, но разнородной. Кто-то восславлял победителя, кто-то, негодуя, свистел. Нерон поднял руку, призывая трибуны к молчанию.- В знак признательности я дарую тебе свободу. Отныне ты больше не раб, а полноправный римлянин!
Щедрый жест императора встретила буря восторга, шум не стихал, пока колесница не укатилась.
– Нерон знает людей,- заметил Эгнаций.- Сегодня к вечеру каждая римская шлюха будет божиться, что переспала с Гиацинтом и что именно потому он и победил.
– Я думала, хозяин Гиацинта – Крисп,- пробормотала озадаченно Селия.
Супруг отмахнулся.
– Он получит хорошую компенсацию. Если только уже ее не получил.
И опять рабы разровняли песок, разметанный колесами экипажей.
Трубы вызвали гладиаторов. Те не замедлили явиться на зов. Восемьдесят вооруженных мужчин выстроились у подиума, чтобы приветствовать императора и рукоплещущих им римлян.
– Ты ведь не держишь гладиаторов, друг мой? – спросил Эгнаций, когда сражение началось.
– Нет, они обходятся дорого. На обучение бойцов тратятся годы, а потерять их можно в считанные часы.- Сен-Жермен повернулся так, чтобы не видеть того, что творится внизу. Мечи у смертников были широкими, а щиты смехотворно маленькими, щеголеватые коринфские шлемы не держали удар.- Кроме того,- добавил он,- таким, как я, чиновники ставят палки в колеса. Чужестранцу незачем содержать вооруженный отряд.