Николь, Этан и Лакшми стояли полукругом вокруг него. Я стояла в нескольких шагах от них, прижимая салфетку к заживающему порезу на моей ладони, и пила кровь из бутылки, которую Этан вложил мне в руку. Какое бы удовольствие не доставила ему наша интерлюдия на закате, кажется, он не хотел полуночного повторения.
— Это весьма необычно, — сказала Лакшми, глядя на Николь, чье выражение лица было пустым, за исключением напряженности вокруг глаз. Она была Мастером и умело скрывала свои эмоции.
— Я удивлена, как и вы, — сказала она. — И очень разочарована моим Послушником.
Я в этом очень сомневалась, но уже рассказала им, что видела и что сказал Иэн. Остальное было за ними.
— Ситуация подозрительная, — сказала Лакшми. — Но без прямых доказательств того, что Иэн действовал под управлением Николь с сомнительным поведением...
— Преступным поведением, — уточнила я. — Нападение, взлом и проникновение, порча имущества и так далее. — А мы даже не рассказали ей о нападении на «Рывке Кадогана» или о шантаже.
— Преступным поведением, — повторила Лакшми, — мы в тупике. — Она посмотрела на Этана, длинные волосы упали на одно плечо, когда она пошевелилась. — Это твой Дом, и нарушают твою конфиденциальность. — Она сверилась с тонкими золотыми часами. — Скоро пора начинать физическое испытание. У тебя есть право требовать расследования — и того, чтобы ее дисквалифицировали.
Николь застыла.
Она отправила Иэна в наши апартаменты, чтобы поддержать свои притязания на трон, и вот теперь она может потерять все разом. Она не думала, что его поймают — и если бы я не забыла свой медальон, его бы и не поймали.
«Он вторгся в нашу личную жизнь», — произнес Этан. — «Теперь он угрожал тебе дважды. Но если она будет дисквалифицирована сейчас, за это...»
«Ты никогда не избавишься от нее», — закончила я. — «Даже если ты выиграешь, она все еще будет здесь, ожидая возможности, поскольку верит, что ты украл ее шанс».
Он вздохнул с облегчением оттого, что я поняла его, что я могла распознать заведомо проигрышную игру. Если он позволит испытанию продолжиться, результаты — какими бы они ни были — будут ее собственными, а не из-за того, что он отнял что-то у нее. И, если она умна, она запомнит, что он сделал, и выучит урок: Победа любой ценой на самом деле и не победа.
— Нет, — произнес он. — Я не стану настаивать на ее дисквалификации. Мы движемся дальше.
Николь моргнула, но пришла в себя, услужливо кивнув.
— Наиболее подходящая программа действий.
— Не дави, — пробормотал Этан.
Лакшми встретилась с Николь взглядом.
— Полагаю, мы не увидим больше никаких козней со стороны твоего Дома?
— Не увидим.
— В таком случае, физическое испытание пройдет, как было намечено. Николь, как ты предлагаешь обезопасить своего Послушника?
Николь посмотрела на Иэна, ее раздражение было очевидно.
— Снаружи ждет машина, чтобы отвезти его в аэропорт. Он вернется в Дом и останется там до моего возвращения.
Иэн покорно склонил голову. Так же, я уверена, он послушно склонял голову, когда Николь приказала ему обыскать наши комнаты.
Иэн поднялся, и вампиры задвигались, готовые вернуться обратно к подготовке к ночному испытанию.
Но вначале у меня было кое-какое дело. Пришло время мне воспользоваться теми пятью минутами, которые я потребовала с Николь, так что я встретилась взглядом с Люком, напоминая ему о нашем соглашении.
Он слегка кивнул.
— Этан, почему бы нам не убедиться, что Иэн убрался из нашей собственности?
Лакшми, которая, должно быть, поймала тот взгляд, которым обменялись мы с Люком, и выглядела очень довольная этим, кивнула.
— Я помогу убедиться, что с ним все улажено и он больше не причинит никаких дополнительных проблем, — сказала она. — Николь, возможно, ты недолго пообщаешься с Мерит, обсудите необходимый ремонт или возмещение убытков, которые нужно будет организовать твоему Дому.
Да, Лакшми определенно была союзником.
Николь посмотрела, как они уходят, прежде чем повернуться ко мне, выражение ее лица было неизменно вежливым.
— Ты, похоже, превзошла моего Послушника.
— Твой Послушник вломился в мой дом, нарушил границы нашей личной жизни и уничтожил имущество.
Она обошла вокруг меня, ее гламур усилился, растекаясь. Я почти улыбнулась. Она была не первой женщиной-Мастером, которая проверяла на мне свой гламур, и не последней.
— Тебе не стоит возиться с гламуром. Он не работает на мне.
Она не стала ничего комментировать, поддерживая выражение лица спокойным, за исключением вспышки раздражения в глазах.
— Я Мастер моего Дома.
— А он Мастер моего. Ты угрожала ему и использовала своих вампиров для угроз в его сторону, но у тебя недостает чести, чтобы сделать это самой. Тебе даже не хватает наглости, чтобы сделать грязную работу самой. Если вот так ты правишь, тогда я не впечатлена.
Ее глаза полыхнули огнем, отчего я улыбнулась шире, нежели, вероятно, должна была, учитывая ее очевидную враждебность.
Она наклонилась вперед.
— Я Мастер.
Я подняла руку.
— Позволь мне остановить тебя здесь. Я познакомилась с несколькими Мастерами за тот короткий срок, что живу вампиром, и лишь немногие впечатлили меня. Я не собираюсь преклонять колени только потому, что кто-то наделил тебя титулом.
Она зарычала.
— Ты можешь верить, что вертишь им вокруг своего драгоценного мизинца, но ошибаешься. Я сомневаюсь, что он рассказал тебе о своих любовницах. Думаешь, ты приручила его? Ты наивное дитя. И я подозреваю, что он считает тебя такой же. Он использует женщин, пьет их наслаждение, и когда заканчивает, выбрасывает их. Его прошлое изобилует его соблазнением, их слезами. Ты всего лишь одна из многих. И если его история может служить показателем, ты определенно не последняя. — Ее глаза мерцали от радости, радости победы.
Это было именно то, чего боялся Этан — что Николь расскажет мне об этом, расскажет мне, кем он был и с кем он был, и я брошусь с криками в ночь. Возможно, она считала, что если я убегу, он будет слишком отвлечен, чтобы беспокоиться из-за испытания и просто уйдет, отдавая победу ей. Или возможно, она просто злилась, что я разрушила ее планы сегодня и считала, что отомстит мне, уничтожив что-то мое.
Ее причины на самом деле были неважны.
Я думала об Этане и нашем разговоре прошлой ночью, нашей интерлюдии в этот вечер, его диких глазах и тяжело поднимающейся груди после. Я думала о его обещаниях, о вечности, которую он уже пообещал мне, и кольце, которое, как он намекнул, однажды преподнесет мне официально.
Она была права: я больше ничего не хотела знать о его бывших любовницах.
Но Амит также был прав: в конечном счете, они не важны. Ничто не важно, кроме меня и Этана. Этан сказал мне, что ему нужно, и этого было достаточно для меня.
И все же...
— Это действительно жестоко с твоей стороны, говорить такое.
Николь пожала плечами.
— Думаю, все средства хороши в любви и на войне.
Я шагнула к ней, оставляя между нами едва ли больше нескольких сантиметров, и позволила улыбке хищника изогнуть мои губы.
— Тогда любые мои действия будут одинаково оправданы. И позволь мне сказать тебе это прямо сейчас, Николь: если ты придешь за ним, ты придешь и за мной.
Ее ноздри задвигались, когда гнев начал выливаться из нее.
— Ты не посмеешь навредить мне.
Я улыбнулась по-кошачьи.
— Я посмею много чего, Николь. Я столкнулась со многими монстрами — людьми, вампирами, демонами и много-много хуже тебя. Если ты предпримешь еще что-то против него — если ты сделаешь что-либо, нежели честно и открыто закончишь это испытание — тебе лучше бежать, и бежать быстро. Поскольку в этом мире нет места, где ты сможешь спрятаться, чтобы я не смогла найти тебя.
Вспышка гнева появилась в ее глазах, но она соответствовала вспышке моей магии. Я не боялась ее. Не было ничего, что она могла бы сделать мне, поскольку я скорее снова встречусь со смертью, нежели позволю ей навредить ему.