ЧЕЛСИ КУИНН ЯРБРО
«КРОВАВЫЕ ИГРЫ»
Посвящается Майклу Муркоку с любовью и музыкой
ПРЕДИСЛОВИЕ
Это – вымысел, хотя некоторые персонажи списаны с действительно существовавших людей. Впрочем, автор старался донести до читателя реалии Рима первого века с наименьшими искажениями.
События, описанные в романе, приведены в согласие с фундаментальными историческими работами и, насколько это возможно, со свидетельствами очевидцев. В тех случаях, когда источники о чем-то умалчивают или друг другу противоречат, повествование развивается скорее в угоду фабуле, чем академического толка доктринам.
Интерпретация же характеров персонажей целиком и полностью является плодом фантазии автора и не должна истолковываться как намерение снять слепок с неповторимых черт какой-либо ныне здравствующей или уже принадлежащей истории личности.
ЧАСТЬ 1.
ЭТТА ОЛИВИЯ КЛЕМЕНС, СУПРУГА СИЛИЯ
Письмо египетского аптекаря и торговца пряностями к Ракоци Сен-Жермену Франциску в Риме.
«Человеку, называющему себя Ракоци Сен-Жерменом Франциском, шлет свои приветствия слуга Имхотепа1.
В ответ на твое повеление прислать пряности и лекарства сообщаю, что сделаю для этого все. Впрочем, добыть некоторые редкие ингредиенты стало непросто, ибо римляне тут так и кишат. Наберись терпения, мой господин. Два твоих заказа пойдут по Шелковому пути, на их продвижение уйдет более года. Ты уверил меня, что можешь ждать долго, но, полагаю, предупредить о задержке все-таки надо. Из осторожности не называю то, что ты заказал.
Другое дело - земля из Дакии. Мы можем доставить ее сколько угодно, хотя я удивляюсь, зачем это тебе. Правда, ты пишешь, что строишь виллу за стенами Рима, невдалеке от преторианского лагеря 2,
Мне искренне жаль, что на ближайшие годы у тебя нет планов посетить наши края. Все тут тебя любят и помнят. Мы теперь собираемся тайно, ничего не поделаешь: римляне с греками развратили страну и даже наши соотечественники нам не доверяют. Жрецы Имхотспа занимаются куплей-продажей, им заказано врачевать! С твоим приездом все бы могло измениться.
Прости за невольный выговор, господин. В нем повинно мое отчаяние, а не твое отсутствие. Хорошо, что ты в Риме, а не у нас. Александрия - наш позор, Луксор 3 предан забвению. Что делать? Уйти в пустыню? Но ты сказал, что там меня ждет не мирная смерть, а изнуряющее безумие. Нет, в пустыню я не пойду, хотя и считаю, что зажился на этом свете. Знай, что любое твое повеление будет исполнено нами. Не порицай меня за уныние.
Прими наш привет и передай его моему брату Аумтехотепу.
Сенистис, верховный жрец Имхогпепа.
ГЛАВА 1
Небо над Римом сделалось ярко-синим, знаменуя последнюю схватку уходящего дня с наступающей ночью. В теплом вечернем воздухе разливалось кислое дыхание великого города, однако в стилизованном под греческий атриуме 1 пахло корицей и ароматами, исходящими от курильниц. Рабы развешивали фонарики, расставляли низкие столики и кушетки для пира.
Петроний 2 прогуливался по атриуму, наблюдая за ходом приготовлений. Для римлянина он был довольно высок. Темные, аккуратно подстриженные и чуть тронутые сединой волосы очень ему шли. В свои тридцать четыре он ничуть не утратил телесной крепости, хотя его темно-голубые глаза под прямыми бровями, были, казалось, утомлены и пресыщены жизнью. Тога владельца дома напоминала накидку возницы, ошибочно скроенную из тонкого белого шелка, а не из грубого полотна. Остановившись возле фонтана, Петроний зачерпнул воду ладонью и понюхал ее. Она пахла жасмином. Он удовлетворенно кивнул.
С ветки цветущего персикового дерева свешивалась связка металлических колокольчиков, еле слышно позвякивавших от дуновений вечернего ветерка. Петроний встряхнул ветку, атриум огласился серебряным звоном. В этот момент перед ним вырос Артемидор.
– Господин, к тебе посетитель.
– Посетитель? Не гость? – Петроний нахмурился. Вопрос был излишним. Гости обычно запаздывают, а не являются часом раньше.- Кто?
Раб поклонился.
– Сенатор. Петроний вздохнул.
– Что ему нужно? – И этот вопрос был излишним. Всем что-то нужно от человека, приближенного к императору, но мало кто станет излагать свои нужды рабу.
– Он не сказал, господин. Отослать его? – Старый грек позволил себе улыбнуться.
– Нет, лучше не надо. Он вернется в другой раз, и с большей настырностью. Проводи его… но куда? Cкажем, в приемную. Объяви, что я скоро приду.
Просителя следовало бы потомить часок-другой в ожидании, однако скоро съедутся гости… Петроний вздохнул.
– Ты его знаешь?
Грек помолчал, потом сказал, неприязненно морщась:
– Да, знаю.
– Так,- фыркнул Петроний.- Говори, не молчи.
– Это Корнелий Юст Силий,- сказал старик с
отвращением.
– Чего от меня хочет этот старый хорек? – Римлянин вскинул брови.- Тогда сделаем вот что… веди его прямо сюда.
Увидев приготовления к пиршеству, сенатор, возможно, захочет набиться в число приглашенных. Будет большим удовольствием ему отказать. Кроме того, аудиенция в такой обстановке унижала просителя сама по себе. Петроний отослал Артемидора и повелел одному из рабов принести в атриум кресло.
– Только одно, господин? – спросил раб, протиравший столы цедрой лимона.
– Да, для сенатора,- уронил Петроний, удобно устраиваясь на ближайшей кушетке.
Ему не пришлось долго ждать.
Буквально через минуту в атриум вступил римский сенатор Корнелий Юст Силий, сопровождаемый старым рабом.
– Доброго тебе вечера, Юст,- произнес учтиво
Петроний, указывая на одиноко стоящее кресло.
Юст бросил взгляд на окружающую обстановку, привычно игнорируя наносимые ему мелкие оскорбления. В свои пятьдесят он был тертый калач и более четверти века благополучно сидел в Сенате, пережив три жестоких политических шторма. Слегка пожимая плечами, он сел и искательно улыбнулся.
– Вижу, ты ожидаешь гостей, я постараюсь быть кратким.
Петроний кивнул и слегка прищурил глаза.
– Я бы не беспокоил тебя, но последнее время мне редко приходится бывать при дворе, а ты хорошо знаком с последними…- Посетитель замялся.
– Слухами? Сплетнями? Сногсшибательными скандалами? – закончил Петроний.
– Императорскими пристрастиями,- выдохнул Юст.- Мне поручили организацию очередных игр, и я хотел бы внести в их программу те состязания, какие пришлись бы Нерону 1 по вкусу. Силий умеют быть благодарными, и хотя я не очень богат…
– Кого же тогда считать богачом? – прервал его Петроний с обезоруживающей улыбкой.- У тебя восемь поместий, и никто из твоих родственников не бедствует – разве не так?
Юст смущенно заерзал в кресле.
– Верно, кое-какой достаток, у нас, конечно же, есть, однако мои недостойный кузен сильно скомпрометировал наше доброе имя, вступив с Мессалиной в необдуманный брак… Божественный Клавдий предал смерти и ее, и его. Гай уронил репутацию рода… 2- Он смотрел исподлобья, пытаясь определить, сочувствуют ли ему.
1 Имхотеп – прославленный древнеегипетский ученый, архитектор, вряч, со временем обожествленный. Жил в царствование фяраона III династии Джосера (ок. 2780-2760 гг. до н. э.)
2 Преторианский лагерь – военное поселение преторианцев под стенами Рима, Преторианцы, будучи поначалу охранниками полководцев, превратились впоследствии в имперскую вардию, сильно влиявшую на политическую жизнь империи и Деятельно участвовавшую во многих дворцовых переворотах, -формированная на рубеже новой эры 'грозная гвардия была упразднена в начале IV века императором Константином.
Луксор (Фивы) – град пирамид, долгое время являвшийся столицей Египта и в 332 году до н. э. по повелению Александра Великого уступивший это звание Александрии.
3 Луксор (Фивы) – град пирамид, долгое время являвшийся столицей Египта и в 332 году до н. э. по повелению Александра Великого уступивший это звание Александрии.
1 Атриум – внутренняя часть древнеримского дома.
2 Петроний (Петроний Арбитр) (I в. н. э.) – придворный римского императора Нерона, завоевавший его любовь своей экстравагантностью, тонким вкусом и склонностью к праздному времяпрепровождению. Некоторые источники видят в нем автора «Сатирикона» – хроник весьма непристойного содержания.
1 Нерон Клавдий Цезарь (37-68 гг.) – с 54 года римский император, прославившийся жестокостью, сумасбродством и ксуальной распущенностью, что в конце концов восстанови-° против него многие слои римского общества