Я посмотрела на него в ответ, не зная, что сказать. Еще недавно ответ был бы «нет».
— Ну, вряд ли я справилась бы с тарелкой спагетти или бифштексом по-татарски, но, в общем, есть могу.
Он покачал головой:
— А что это за хрень такая — бифштекс по-татарски?
— Много полусырого мяса.
Он с трудом проглотил слюну, лишь слегка побледнев.
— Слушай, как ты можешь о таком даже думать, после того как…
Он не договорил. Этого не требовалось — мы оба были на месте убийства.
Я пожала плечами:
— Я скоро уже три года как выезжаю на убийства, Ларри. Приучаешься с этим жить. А значит, и есть после того, как видел расчлененные трупы. — Я не добавила, что видала и похуже. Я видала комнаты, полные крови и рубленого мяса, когда нельзя было даже сказать, что это было раньше. После этого я не пошла есть биг-мак. — Может, хоть попытаешься поесть?
Он посмотрел на меня с некоторым подозрением:
— Ты что-то задумала?
Я развязала кроссовки и осторожно встала на гравий — не хотелось рвать колготки. Расстегнула комбинезон, сняла. Ларри сделал то же самое, но не разуваясь. Ему это удалось, правда, пришлось попрыгать на одной ножке.
Я тщательно сложила комбинезон, чтобы кровь не вымазала чистую обивку машины, бросила кроссовки под заднее сиденье и достала туфли.
Ларри пытался разгладить морщины на штанах, но тут уж только сухая чистка могла помочь.
— Как ты насчет заехать в «Кровавые Кости»? — спросила я.
Он поднял глаза, все еще разглаживая морщины.
— Куда?
— Ресторан, принадлежащий Магнусу Бувье. Стирлинг его упоминал.
— Зачем?
Хороший вопрос. Я не была уверена, что у меня есть на него хороший ответ. Пожав плечами, я села в машину. Ларри вынужден был последовать за мной, если хотел продолжать разговор. Когда мы сели и пристегнулись, у меня все еще не было хорошего ответа.
— Не нравится мне Стирлинг. И я ему не доверяю.
— Я уже заметил, что тебе не нравится Стирлинг, — сказал Ларри очень сухо. — Но каковы причины ему не доверять?
— А ты ему доверяешь? — спросила я.
Ларри наморщил лоб и задумался. Потом покачал головой:
— Только в том, что могу проверить сам.
— Теперь ты понял?
— Кажется, да. И ты думаешь, что разговор с Бувье нам поможет?
— Надеюсь. Не люблю поднимать мертвых для людей, которым я не доверяю. Особенно в таком масштабе.
— О’кей, едем обедать в ресторан Бувье и беседуем с ним, а потом что?
— Если не узнаем ничего нового, возвращаемся к Стирлингу и идем с ним на кладбище.
Ларри посмотрел на меня так, будто не до конца поверил.
— Что у тебя на уме?
— Тебе не хочется знать, почему Стирлингу обязательно нужна эта гора? Именно гора Бувье, а не чья-нибудь другая?
— Ты слишком много общаешься с полицией, — сказал Ларри. — Никому уже не веришь.
— Это не копы меня научили, Ларри. Это природный талант.
Я нажала на газ, и мы поехали.
Деревья отбрасывали длинные тонкие тени. В долинах среди гор тени сгущались в озера наступающей ночи. Мы могли бы направиться прямо на кладбище. Пройтись среди могил — от этого никакого вреда не будет. Но если меня не пускали на охоту за вампирами, я могла хотя бы допросить Магнуса Бувье. Этой работы никому у меня не отобрать.
А на охоту за вампирами мне на самом деле и не хотелось. Было уже почти темно. Охотиться на вампира после темноты — верный способ погибнуть. Особенно на вампира с такой способностью контролировать чужое сознание. Любой вампир способен затуманить тебе сознание настолько, что сможет делать с тобой что захочет, и ты не будешь иметь ничего против. Но если его сила сосредоточится на ком-то другом и тот человек закричит, ты очнешься. Побежишь. А мальчики не бежали. Не очнулись. Они просто погибли.
Если эту тварь не остановить, погибнут и другие. Это я могла почти гарантировать. Фримонт должна была позволить мне остаться. Им нужен эксперт по вампирам. Им нужна я. На самом деле им нужны полицейские, имеющие опыт работы с монстрами, но таковых, увы, нет. Всего три года назад в результате прецедента «Аддисон против Кларка» вампиры были по закону признаны живыми. То есть три года назад Вашингтон признал этих кровососов живыми гражданами с гражданскими правами. И никто не подумал, что это будет значить для полиции. До перемены закона с противоестественными преступлениями справлялись вольные стрелки, охотники на вампиров. У них было достаточно опыта, чтобы выжить. У многих из нас есть своего рода противоестественная сила, которая дает нам преимущество перед монстрами. У копов ее, как правило, нет.