— Я постою за стойкой, но и только. — Она обратила взгляд зеленых глаз к Ларри и спросила: — На что это вы уставились? — Голос был резкий, накаленный злостью.
Ларри моргнул, закрыл рот и проговорил, заикаясь:
— Н-ни на что.
Она сердито глянула на него, будто хотела назвать лжецом. Мне стало понятно, почему мужчины в баре на нее не пялятся.
— Доркас, поласковее с клиентами.
Она полыхнула на Магнуса взглядом. Он улыбнулся, но сдал назад.
Магнус вышел из-за стойки. Он был одет в неярко-голубую рубашку навыпуск и джинсы, вылинявшие почти до белизны. Рубашка доходила ему почти до середины бедер; рукава пришлось закатать. Наряд завершали черные с серебром ковбойские сапоги. Все это, кроме сапог, казалось с чужого плеча. Он должен был выглядеть неряшливым и небрежно одетым среди народа, вырядившегося для вечера пятницы, но он так не выглядел. Потрясающая уверенность в себе придавала ему естественность даже в этом наряде. Женщина за столом, мимо которого он прошел, попыталась поймать его за подол рубашки. Он высвободился, игриво улыбнувшись.
Мы подошли к столику возле пустой эстрады. Магнус остановился, предоставляя мне выбрать себе место — очень по-джентльменски. Я села спиной к стене, чтобы видеть обе двери и зал. Пусть это похоже на игру в ковбоев, но в воздухе реяла магия. И притом запрещенная.
Ларри сел справа от меня. Он поглядел на меня и отодвинулся, чтобы тоже видеть зал. Почти с пугающей серьезностью Ларри изучал каждое мое действие. Это должно было сохранить ему жизнь, но мне это напоминало сопровождение трехлетнего ребенка, имеющего разрешение на ношение оружия. Немножко пугает.
Магнус понимающе улыбнулся нам обоим, будто мы сделали что-то остроумное и смешное. Я не была в настроении веселиться.
— Любовные чары запрещены законом, — сказала я.
— Это вы уже говорили, — ответил Магнус. Он просиял улыбкой, которую, очевидно, считал очаровательной и безобидной. Она таковой не была. Что бы он ни делал, все равно оставался как минимум экзотическим. И уж точно не безобидным.
Я смотрела на него в упор, и улыбка постепенно увяла. Он сглотнул слюну, положил на стол руки с длинными пальцами и стал смотреть на них. Когда он поднял глаза, улыбки уже не было. Он глядел очень серьезно и слегка встревоженно. Хорошо.
— Это не чары, — сказал он.
— Черта с два.
— Не чары. Заклинание, но ничего похожего на чары.
— Не занимайтесь буквоедством, — сказала я.
Ларри внимательно смотрел на нас.
— Эта штука возле стойки, это были любовные чары? — спросил он.
— Какая штука возле стойки? — Лицо у Магнуса было невинным-невинным, будто он рассчитывал, что Ларри ему поверит.
Ларри посмотрел на меня:
— Он что, дурака валяет? Эта тетка была на трешку, а стала на полтинник. Что это, как не магия?
Магнус впервые за весь разговор перенес внимание на Ларри — и отвел его от меня. Это было как если солнечный луч пройдет по лицу и уйдет. Стало чуть холоднее, чуть темнее.
Я замотала головой:
— Кончайте с вашим гламором.
Магнус снова повернулся ко мне, и мне стало теплее.
— Прекратите, я сказала!
— Что прекратить?
Я встала.
— Ладно, посмотрим, насколько вы будете очаровательны в тюрьме.
Магнус охватил пальцами мое запястье. Его ладонь должна была бы быть жесткой от работы, но она была мягче бархата. Тоже, конечно, иллюзия.
Я потянула руку на себя, но он не отпускал. Я потянула сильнее, и он усилил хватку, уверенный, что мне не вырваться. Он ошибался. Тут дело не в силе, а в рычаге.
Я повернула руку в сторону его пальцев, одновременно дернув. Пальцы Магнуса вдавились мне в кожу, пытаясь удержать, но напрасно. Кожа запястья у меня горела там, где прошли его пальцы. Крови не было, но все равно больно. Хотелось бы потереть руку, но я не доставила ему такого удовольствия. В конце концов, я же крутой вампироборец. И к тому же это бы ослабило эффект, а мне приятно было заставить Магнуса опешить.
— Мало кто из женщин стал бы вырываться после моего прикосновения.
— Еще только раз примените ко мне магию, и я вас сдам полиции.
Он поглядел на меня задумчиво.
— Ваша взяла. Больше не будет магии ни против вас, ни против вашего друга.
— И вообще кого бы то ни было, — сказала я и снова села, чуть подальше от него, поставив стул так, чтобы проще было выхватить пистолет. Я не думала, что мне придется стрелять, но запястье еще ныло от его хватки. Мне приходилось схватываться врукопашную с вампирами и оборотнями, и я умела чуять сверхъестественную силу. У него она была. Он мог сдавить мне руку так, чтобы кости проткнули кожу, но он не сделал это достаточно быстро. Не хотел причинять мне вред. Это была его ошибка.