Лорел ГАМИЛЬТОН
КРОВАВЫЕ КОСТИ
1
Был день св. Патрика, а на мне – единственный зеленый предмет: значок с надписью “Ущипни меня, и ты покойник”. Вообще-то с вечера я вышла на работу в зеленой блузке, но ее залило кровью из обезглавленного цыпленка. Ларри Киркланд, стажер-аниматор, выпустил цыпленка из рук. Он, естественно, затрепыхался, как и положено обезглавленному цыпленку, и забрызгал нас кровью. В конце концов я его поймала, но блузка погибла.
Пришлось мчаться домой переодеваться. Уцелел только угольно-серый пиджак от костюма, который был в машине. Пришлось надеть его с черной блузкой, черной юбкой, темными колготками и черными туфлями. Берт, мой босс, не любит, когда мы на работу надеваем черное, но раз мне пришлось идти в офис к семи, не поспав ни минутки, как-нибудь он это переживет.
Я налила себе полную кружку такого крепкого кофе, какой только можно проглотить. Это мало помогло. Передо мной на столе лежали фотографии размером 8 на 10. На первой был снят склон холма, вскрытый, очевидно, бульдозером. Из разрытой земли приветственно высунулась рука скелета. На следующей фотографии – человек, тщательно разгребающий землю, откапывая расколотый гроб и лежащие рядом кости. Еще одно тело. Снова пущен в дело бульдозер. Он пропахал красноватую землю и обнажил старое кладбище. Кости усыпали землю, как цветы.
Вот череп, оскалившийся в беззвучном крике. К макушке еще цепляется клок светлых волос. Покрытая пятнами ткань вокруг трупа – саван. Рядом с макушкой черепа я отметила три бедренные кости. Либо у трупа было три ноги, либо здесь все как следует перемешалось.
Отвратительные фотографии. Цвет, конечно, помогает идентифицировать трупы, но глянец – это уже слишком. Как снимки в морге, сделанные модным фотографом. Наверное, есть в Нью-Йорке какая-нибудь галерея, которая выставит эту хреновину и станет подавать вино и сандвичи, а посетители, разгуливая по выставке, будут переговариваться: “А ведь сильно сделано, правда? Очень впечатляет”.
Действительно, сильно сделано. И очень впечатляет. Кроме фотографий, не было ничего – никаких пояснений. Берт велел, чтобы я зашла к нему в кабинет, когда их посмотрю, – он все расскажет. Я, конечно, поверила. И в Санта Клауса, и в Пасхального Зайчика.
Собрав картинки, я вложила их в конверт, подхватила кружку с кофе и вышла в приемную.
Там никого не было. Крейг уже ушел, Мэри, наша дневная секретарша, раньше восьми не приходит. Это те два часа, когда в конторе никого не бывает. И то, что Берт велел прийти именно в это время, мне сильно не нравилось. Зачем такая секретность?
Дверь в кабинет Берта была открыта. Он сам сидел за столом, попивая кофе и перекладывая какие-то бумаги. Поглядев на меня, он улыбнулся и знаком велел подойти поближе. Улыбка его мне тоже не понравилась. Берт никогда не бывает особенно приветлив, если ему не нужно чего-нибудь.
Тысячедолларовый костюм, белоснежная рубашка, галстук. В серых глазах искрится жизнерадостный оптимизм. Вообще глаза у Берта цвета немытых окон, и потому искры даются с серьезным усилием. Снежно-белые волосы были недавно пострижены таким коротким ежиком, что кожа просвечивала.
– Присядь, Анита.
Я бросила фотографии на стол и села. – Чего ты там придумал, Берт?
Он улыбнулся еще шире:
– Ты видела фотографии?
– Да, а что?
– Ты могла бы их поднять из мертвых?
Я прищурилась, прикидывая. Отпила кофе.
– Сколько им лет?
– А по фотографиям ты сказать не можешь?
– При осмотре на месте – могла бы сказать, но не по фотографиям. Ответь на мой вопрос.
– Около двухсот.
Я пристально посмотрела в ответ:
– Мало кто из аниматоров может поднять такого старого зомби без человеческой жертвы.
– Но ты можешь, – сказал Берт.
– Могу. Но я не видела на фотографиях надгробий. Имена известны?
– А зачем?
Я помотала головой. Берт был боссом уже пять лет, он основал компанию, когда в ней были только он сам и Мэнни, и он понятия не имеет о том, как поднимают мертвых.
– Слушай, как ты столько лет трешься возле поднимателей зомби и при этом так мало знаешь о нашей работе?
Улыбка чуть поблекла, искры в глазах погасли.
– А зачем тебе имена?
– Их вызывают из могилы по имени.
– А без имени нельзя?
– Теоретически – нельзя.
– Но ты можешь.
Не знаю точно, насколько он сам был в этом уверен.
– Я могу. Наверное, Джон тоже может.
Берт покачал головой:
– Они не хотят работать с Джоном.
Я допила кофе.
– Кто – они?
– “Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн”.
– Адвокатская контора?
Он кивнул:
– У фирмы “Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн” есть клиенты, которые желают построить какой-то шикарнейший курорт возле Брэнсона. Ну очень фешенебельный. Такой, чтобы звезды, у которых нет в этих краях дома, могли бы отдохнуть от толпы. Дело идет о миллионах долларов.
– И при чем тут старое кладбище?
– Земля, на которой они строятся, была предметом спора между двумя семьями. Суды решили, что она принадлежит семейству Келли, и те получили колоссальные деньги. Семейство Бувье утверждало, что земля принадлежит им и что у них там было кладбище. Правда, никто его не мог найти.
Ага!
– Значит, теперь нашли?
– Нашли какое-то старое кладбище, но не обязательно семейное кладбище Бувье.
– И они хотят поднять мертвых и спросить, кто они такие?
– Совершенно верно.
Я пожала плечами:
– Допустим, я подниму пару трупов из гробов. Спрошу, кто они такие. И что будет, если их фамилия окажется Бувье?
– Клиентам придется выкупать землю второй раз. Они думают, что некоторые трупы могут оказаться покойными Бувье, и потому просят поднять всех.
У меня брови поползли на лоб.
– Ты что, всерьез?
Он радостно закивал.
– Ты можешь это сделать?
– Не знаю. Дай-ка еще раз эти фотографии. – Отставив кружку на стол, я снова взяла конверт. – Берт, они тут все перепахали до полного бардака. После бульдозера тут просто братская могила. Все кости перемешались. О подъеме зомби из братской могилы я только читала. Но там вызывали конкретного человека и знали его имя. – Я покачала головой. – А без имени это может оказаться невозможным.
– Но ты готова попытаться?
Я разложила фотографии на столе. Черепная крышка, перевернутая, как миска. Рядом с ней два костяных пальца с остатками иссохших тканей. Кости, кости, и ни одного имени.
Смогу ли я? Честно говоря, я не знала. Хотела ли я попробовать? Да. Хотела.
– Я готова попытаться.
– Ну и чудесно.
– Поднимать их по нескольку человек за раз – на это могут уйти недели, даже если получится. С помощью Джона было бы быстрее.
– Такая задержка им обойдется в миллионы долларов, – сказал Берт.
– Другого способа нет.
– Ты подняла все семейное кладбище Дэвидсонов, в том числе прадедушку. Его даже и не требовалось поднимать. Ты можешь поднимать больше одного за раз.
Я покачала головой:
– Это было случайно. Я просто выпендрилась. Им надо было поднять трех членов семьи; я думала, что сэкономлю их деньги, если подниму всех сразу.
– И подняла десятерых, Анита. А они просили только трех.
– К чему ты это?
– К тому, можешь ли ты поднять все кладбище за одну ночь.
– Ты спятил.
– Можешь или нет?
Я открыла рот, чтобы сказать “нет”, – и закрыла. Однажды я подняла целое кладбище. Не все они были двухсотлетние, но некоторые были даже старше, почти триста лет от смерти. И я их подняла всех. Конечно, я принесла две человеческие жертвы, чтобы добыть силу. Долго рассказывать, как вышло, что двое умирающих людей оказались в круге силы. Самозащита, понятно, но магии это все равно. Смерть есть смерть.
Так могу или нет?
– Берт, я на самом деле не знаю.
– Это же не значит “нет”. – У Берта лицо светилось неподдельным энтузиазмом.