— Карибу[15], мвалиму, карибу, — пригласила Ванджа. — О, ты еще гостя привел. Ты умеешь принести тепло в мою хижину.
— Его зовут Карега, он ждал меня у моего порога, и нам пришлось поговорить.
— Зачем разговаривать стоя? Садитесь.
— Карибу, мвалиму, — сказал Абдулла. — Мог бы прийти вместе с Карегой в бар. Сегодня была твоя очередь провожать Ванджу.
— Абдулла, ты меня обижаешь, — притворно рассердилась Ванджа. — Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе было неприятно проводить домой девушку?
— Вовсе нет, я просто хочу, чтобы он знал: завтра снова моя очередь, — засмеялся Абдулла.
Комнату освещала керосиновая лампа, которая стояла на маленьком столике у изголовья кровати. На лицо Абдуллы падала тень от занавески, отделявшей кровать от комнаты. Но лицо его сияло, глаза блестели. Мунира вручил Вандже пиво и сел в мягкое кресло возле столика. Рядом с ним сел Карега, загородив свет лампы; лицо Муниры оказалось в тени. Ванджа безуспешно пыталась найти открывалку в маленькой тумбочке у стены.
— Не ищи, — сказал ей Абдулла.
— Ты откроешь зубами? — спросила Ванджа.
— Дай сюда бутылки.
Он взял одну бутылку левой рукой и положил ее на колени, затем, взяв другую бутылку в правую руку, приложил бороздки пробок друг к другу и резким рывком открыл первую бутылку. Он повторил это представление дважды с небрежностью актера, выступающего перед затаившей дух публикой.
— Как это у тебя получается? — спросила Ванджа. — Я видела, как это делают в барах, но так и не поняла. — Она наполнила стаканы. Абдулла, приложив одну бутылку к другой, открыл им свой секрет.
— Я не пью спиртного, — сказал Карега.
— Хотите стакан молока?
— Странно встретить в наши дни непьющего молодого человека, — заметил Абдулла. — Что ж, продолжай в том духе. Только боюсь, через несколько недель ты тут потонешь в вине и… среди женщин.
— Попробую удержаться.
— От чего? От вина или от женщин? — не отставал Абдулла.
— Абдулла! Ну как ты можешь смешивать в кучу вино и женщин? Он выберет женщин, а вам с Мунирой оставит вино. Так хотите молока?
— Нет, спасибо. Налейте мне стакан воды.
Она принесла ему воды и села на кровать между Муштрой и Абдуллой.
— Ты мог бы найти себе должность открывателя бутылок, — сказала она Абдулле.
— Дай объявление, — пробурчал Мунира. — Опытный открыватель бутылок ищет высокооплачиваемую работу.
— Мунира, ты рассказал Кареге, что мы празднуем сегодня вступление в твою школу нового ученика?
— Нет. Но он уже видел Иосифа. Иосиф, младший брат Абдуллы, в понедельник начнет учиться.
Лицо Кареги выражало недоумение.
— Нечего тут праздновать, — сказал Абдулла. — Это верно, он идет в школу. Но так и должно быть. Мы празднуем приход в Илморог новой жизни, начало долгожданной жатвы.
— Как урожай? — спросил Мунира. — Много собрали?
— Немного, — сказала Ванджа. — Счастлив будет тот, кто соберет хоть два мешка бобов.
— Может быть, кукуруза… — начал Мунира.
— Непохоже, что кукуруза хорошо уродится, хотя мой осел будет рад и сухим стеблям, — сказал Абдулла. — Как ты думаешь, Ванджа? Ведь ты не только официантка, ты и крестьянка заодно!
Ванджа пропустила комплимент мимо ушей. Она смотрела на Карегу, лицо которого все время оставалось серьезным.
— Карега… — проговорила она громко. — Смешное имя!
— Ритва ни мбукио[16],— поговоркой ответил Карега. — Давным-давно кого-то спросили: что скрывается в имени? И тот ответил: роза останется розой, как ее ни назови.
Говорит, как по книге читает, снова подумал Мунира. Ванджа попыталась спорить:
— Но тогда это будет уже не роза. Это будет что-то другое, раз у него другое имя. Роза и есть роза.
— Я согласен, имена и в самом деле бывают смешные. Мое настоящее имя не Абдулла. Я Мурира. Но меня крестили Абдуллой. И так меня все теперь зовут.
— Так ты думаешь, Абдулла — христианское имя? — спросила Ванджа.
— Да.
Все засмеялись. Даже Карега. Абдулла начал открывать еще одну бутылку.
— Дай-ка я попробую, — сказал Мунира. — Может быть, я стану ассистентом открывателя бутылок.
— О, мвалиму, — возбужденно воскликнула Ванджа. Она повеселела, оживилась, от грусти и озабоченности, омрачавших ее лицо накануне и в начале вечера, не осталось и следа. — Абдулла рассказывал мне самые невероятные истории. Ты знал, что он и вправду сражался в лесах? Много дней они шли по лесу без еды и воды и так привыкли, что умели обходиться самой малостью. Я бы, наверное, умерла. Абдулла, ты хотел рассказать историю Дедана — Дедана Кимати[17].
17
Один из военных руководителей движения «мау-мау», казненный английскими колонизаторами.