- Разве тебе впервые покорять мужские сердца, женщина? - произнес он с наигранной страстью. - Или ты не знаешь, какой пожар разжигаешь в их душах?
- Душа! - жрица презрительно хмыкнула. - Мужчины начинают поминать о ней, только когда говорить им больше не о чем. - Янтарные глаза ее взглянули на Блейда с неожиданным лукавством. - Но если ты жаждешь страсти... тогда для начала хотя бы развяжи мне руки!
Хитра, чертовка! - усмехнулся Блейд про себя. Не то чтобы у него был шанс угодить в ловушку, но, надо признать, для жрицы ордена, строго соблюдающего обет безбрачия, Сатала пользовалась женским искусством с поразительной ловкостью. Взгляд его задержался на высокой груди, соблазнительных очертаний которой не мог скрыть даже бесформенный серый балахон. У него не оставалось сомнений, что целибат давался Друзилле нелегко.
- Как насчет небольшого привала и завтрака? - Погони Блейд не опасался и всем своим видом давал понять, что готов идти на мировую. К тому же, и коню неплохо было бы передохнуть.
Вороной жеребец Друзиллы без устали скакал всю ночь, неся двоих всадников, и вполне заслужил отдых. Спрыгнув с седла, Блейд признательно потрепал его по атласной шее.
- Умница, - пробормотал он ласково. Конь покосился на него блестящим черным взглядом и всхрапнул, обнажая крупные белые зубы. Это и впрямь был отличный скакун.
И, что самое главное, как обнаружил Блейд сегодня утром, ему не нужно было задавать направление. Жеребец отлично знал дорогу, по которой жрица должна была возвращаться в Дру Тал. И следовал ей сам, без указаний и поводьев.
Открытие это невероятно приободрило странника; теперь он знал, что не зависит от капризов жрицы. Даже если она не пожелает заключить с ним сделку, с помощью коня он без труда отыщет убежище друсов сам.
Усмехаясь столь приятным мыслям, он протянул руки, чтобы снять Саталу с седла, чуть крепче, чем требовалось, сжимая ее талию.
Она была хрупкой, точно тростинка, но в гибкости ее была уверенность, сила и обещание наслаждений, самая мысль о которых волнует сердце мужчины, так что он лишь с большой неохотой опустил ее на землю.
Должно быть, жрица почувствовала это, ибо молочно-белая кожа ее окрасилась неожиданным румянцем и она поспешно отступила на шаг, словно опасаясь, как бы похититель не накинулся на нее. Заметив этот испуг, Блейд расхохотался от души.
- Не вижу ничего смешного! - вспыхнула Друзилла. - И я нахожу, что для человека, на котором лежит несмываемое проклятие, ты ведешь себя до неприличия дерзко!
Блейд уставился на нее с нескрываемым недоумением.
- Кто же на меня это проклятие наложил?
- Друзза, конечно. Разве ты не знаешь - нам, ее жрицам, запрещено общаться с мужчинами под страхом отлучения. Мужчина же, поддавшийся вожделению, будет проклят до конца дней своих, кровь его обратится в болотную жижу, и он лишится мужской силы навеки, - пояснила женщина с мстительным выражением, хищно улыбаясь. Блейд поспешил остудить ее пыл.
- Ну, положим, пока на твою честь еще никто не покушался...
- В самом деле... - Он не мог бы поручиться, что в тоне жрицы не сквозило скрытого недоумения и даже обиды. Все же взгляды, которые она бросала на атлетическую фигуру своего пленителя, когда была уверена, что он этого не замечает, были отнюдь не равнодушными. - Тогда чего же ты хочешь? произнесла Сатала.
- Для начала - позавтракать, если не возражаешь. - Блейд намеренно уходил от ответа, чтобы усилить ее беспокойство.
Видимо, поняв, что разъяснений не дождется, жрица прекратила расспросы. Похоже, она даже готова была принять предложенное перемирие. Она улыбнулась нежной, наивной улыбкой.
- Я не против. Но, прошу тебя, - она протянула к нему связанные запястья, - сперва освободи меня.
Взвесив все за и против, Блейд вытащил нож и ловким движением рассек ее путы.
Коня он надежно привязал к дереву, на то, чтобы отвязать его, у Друзиллы уйдет слишком много времени, и он с легкостью догонит ее. Но на всякий случай странник многозначительно погладил рукоятку Айскалпа, который положил рядом.
- Я бы советовал тебе быть осторожнее...
Он перехватил взгляд, полный сожаления, который жрица метнула на притороченный к седлу лошади ритуальный меч, но не счел нужным это комментировать. Вместо того Блейд достал из своего заплечного мешка остатки мяса и фруктов и указал на лежавшее рядом поваленное дерево.
- Присаживайся, святая сестра. Стол накрыт.
С нарочитой брезгливостью женщина обмахнула ствол ладонью и уселась аккуратно, на самый краешек. Так же церемонно она принялась за еду. Поглощая свой завтрак, Блейд наблюдал за ней, не скрывая усмешки.
Насытившись, он достал флягу, которую наполнил раньше, на рассвете, когда они проезжали мимо ручья. Это была та самая фляга из пустыни, он оставил ее себе на память. И каждый раз, когда пил из нее, подсознательно принимался считать глотки...
Сатала, также пригубив из сосуда, протянула флягу обратно, уставившись на Блейда вопросительным взглядом огромных зеленых глаз.
- А теперь, прежде чем мы тронемся в дорогу, я хотела бы понять, что происходит. - Тон ее не допускал возражений. Теперь перед Блейдом была настоящая верховная жрица - властная, гордая, не привыкшая ни в чем встречать отказа. - Так говори же! Я жду.
Он взглянул на нее с невольным восхищением. Пожалуй, эта красавица с тигриными глазами и золотой гривой и впрямь заслуживала объяснений. По крайней мере, он был не прочь дать ей их - с условием, что получит кое-что взамен.
- Для начала, - жрица надменно вскинула голову, - скажи мне, кто ты такой. Чтобы я знала, чье имя поминать в проклятьях.
Блейд усмехнулся. Дерзости этой красавицы можно было позавидовать!
- Тогда представься и ты. Чтобы я знал, чье имя повторять в мечтах и молитвах.
Друзилла потупилась - неожиданная лесть не оставила ее равнодушной. Но тут же смерила его презрительно-недоуменным взглядом.
- Как могло случиться, варвар, что тебе неизвестно мое имя?