Он подобрал ноги, обхватил колени руками и опустил на них голову, снова напомнив мне картину Врубеля. Просит убить, значит… Смерти не боится, пыток тоже. Что ж… Когда я начала обряд изгнания, он сам бросился на меня, собираясь покончить с собой. Выходит, парень до смерти боится возвращения в Ад! Хорошо, сыграем на этом.
Поглядев на светлую макушку, в покорном ожидании склонённую к коленям, я использовала последнее средство.
— Sicut erat in principio, — протянула я, — et nunc, et semper, et in saecula saeculorum.
Возвращайся в Ад…
Льняные пряди взметнулись вверх и сквозь них полыхнули два изумрудных пламени. Мои действия возымели должный эффект!
— Кассиэль, ты должна убить меня! Прошу, тебе ведь это ничего не стоит. Пронзи меня своим мечом и произнеси: «Я отрекаюсь от отступничества и отрицаю тебя.»- Он говорил с горячностью, которой я за ним не подозревала.
— Это бред какой-то! Ничего не понимаю. Что это за ритуал такой и почему ты назвал меня «Кассиэль»?!
Ответить ему помешала с треском вылетевшая из петель дверь.
Здоровенный демон с затянутыми в пучок чёрными волосами заполнил собой дверной проём.
— Во имя Хакельдамы, женщина, отдай мне его, — прорычал громила, ткнув пальцем по направлению к ловушке с демоном, — и я убью тебя быстро!
Оглянувшись на своего пленника, бросила «Мы ещё поговорим» и одновременно призвала меч.
— Что, Здоровяк, блондинчик тебе отказал и теперь ты хочешь вернуть свою игрушку?
Демон шагнул через порог, наполняя воздух гневом и запахом древесного угля.
— Я вырву твои кишки женщина и, связав его ими, потащу в Ад.
— Ты уже дважды назвал меня «женщиной», мудак..
Остальное сказал мой меч.
Я немного позабавилась с демоном; он использовал своё преимущество в весе и росте, хотел сломить меня силой. В результате его тело (уже второй демон без сосуда — они что, настолько самонадеянны?) украсили пылающие отпечатки моих ладоней. Быстрые удары меча прорывали его оборону и отражали несущиеся в мою сторону потоки адской мглы. Да, силён… Но не сильнее меня.
К левой ладони пристали клочки обугленной демонской плоти — неприятно, но терпимо.
Пока я вытирала руку о первую схваченную тряпицу (кажется, это была моя блузка), демон бросил в меня связующим заклятием. И… Ничего.
— Обломись, говнюк — на мне благодать Божья!
Следующий удар рассёк ему ухо и левую щёку. Плоть задымилась. Не оставляя громиле времени на нападение, я метнула в него два параллельных потока алого огня, загоняя в ловушку.
Жадное пламя белело, касаясь его тела. Он кричал. Боже, как же он кричал — просто фимиам для моих ушей. Райская музыка.
Я наслаждалась процессом, медленно поджаривая его и не отводя глаз от истлевающей плоти. Демон не переставал изрыгать проклятия на мою голову, весь род и племя человеческое; поносить Бога и Царствие Небесное. Знал бы, как мне начхать… В его лице мне представлялись лица тварей из прошлого и я кормила свою ярость.
— Ты пожалеешь, что явилась… на этот свет… сероглазая сука… Хакельдама и... мой Господин покажут тебе Ад… — прохрипел он, сквозь боль.
— Я уже в Аду. Свои кишки можешь забрать, а блондинчик останется со мной. Amen. — С последним звуком, сорвавшимся с моих уст, тело демона полыхнуло белым факелом и осыпалось пеплом. Спустя мгновение от пепла не осталось и следа.
Прах к праху.
Глава 2. Кровавые слёзы
Сказал Иисус своим ученикам: «больных исцеляйте, прокажённых очищайте, мёртвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте».
— Ну, и что мы будем делать? — обратилась я к демону. — Если ты им так нужен, то этот здоровяк не был последним.
Не дождавшись ответа, я обернулась. Вот чёрт: он поднялся на ноги, но судя по тому как его шатало, грозился вот-вот свалиться прямо на границу печати. Блин, если опять отключится — я только потеряю время. А времени нынче в обрез.
— Эй, если ты сейчас не сядешь, то брякнешься прямо на кресты!
Кажется, мне наконец удалось привлечь к себе внимание. Медленно, очень медленно, демон сел, вновь приняв врубелевскую позу. Зелёные глаза буравили меня из-под упавших на лицо прядей. Ну нет, только осуждения демона мне не хватало… Хотя, возможно я ошибаюсь, и это не осуждение. Удивление? Сочувствие? Ещё хуже. Мне-всё-равно. Плевать. Точно.
— Ты не отдала меня.
Звучало как утверждение и вопрос одновременно.
Девять утра. Странный демон явился сюда каких-то четыре часа назад и всё это время, раз за разом, ставит меня в тупик. С языка так и рвались язвительные реплики, но что-то в его тоне заставило ответить искренне.