Но она была не так напугана, как думала, и это придало ей сил. Она впервые поняла, что чувствовали другие серрины. Насколько хорошо они себя контролировали, и насколько это было захватывающе. Освобождение было интенсивным. Она боялась вампиров всю свою жизнь. Боялась их с тех пор, как тот вампир лишил жизни её мать в переулке, похожем на тот, в который её загнал Калеб. Она победила того вампира тогда, и она победит этого сейчас.
Только её чувства сейчас были совсем иными. Его руки, крепко обхватившие её за плечи, послали волну жара по её телу, который скапливался внизу живота. Её губы приоткрылись в ожидании того, что он сделает дальше. Это было не просто волнующе, это возбуждало до такой степени, что она не могла отличить одно от другого, и её дурные предчувствия только усиливались.
И когда он отпустил её и отошёл от стены, она почувствовала острую боль разочарования. Она хотела, чтобы он боролся ещё больше. Ей нужно было, чтобы он больше боролся. И что-то внутри неё хотело, чтобы он отомстил — наказал её за непростительные чувства, бушующие внутри.
— Что случилось, Калеб? — спросила она. — Ты что, не знаешь, что теперь делать?
Его глаза потемнели, но он не двинулся с места.
Она сделала ещё один шаг к нему, подстрекая его, вопреки всем доводам здравого смысла. Но что-то внутри неё брало верх, желая сломить вампира, который стоял перед ней. Вампир, который осмелился заключить с ней сделку из-за её сестёр, который осмелился держать её против воли. И их равное положение усиливало её возбуждение. Это чувствовалось освобождающим — настолько освобождающим, что она не заботилась о последствиях. Тихий голос внутри неё кричал, чтобы она остановилась, но она не могла. Как в споре влюбленных, она знала, что зашла на один шаг слишком далеко. Она знала, что пожалеет об этом, но не могла это контролировать.
— Ты боишься меня, Калеб? — спросила она, делая ещё один шаг к нему. — После того, как ты посмел назвать меня жалкой за то, что я испугалась тебя?
Он отвёл взгляд, прищурив глаза.
Она должна была прочитать сигнал. Ей следовало бы обратить внимание на то, как сжались обе его руки, на то, как напряглись его челюсти, но возбуждение было слишком сильным.
— Подумать только, сколько лет я провела в страхе перед тобой. Перед всем твоим видом. И посмотри на себя… ты даже не знаешь, что делать с собой, не говоря уже обо мне. Не слишком ли много для тебя одной серрин? Неужели ты окончательно утратил своё самообладание именно тогда, когда тебе это больше всего нужно?
Его взгляд метнулся к ней и встретился с её взглядом. Его зелёные глаза потемнели настолько, что по её телу пробежал холодок.
❄ ❄ ❄
Вызова в её глазах, не говоря уже о воинственных оскорблениях, которые так легко слетали с этих красивых губ, было уже более чем достаточно, чтобы воспламенить вампира внутри, когда она осмелилась высмеять то, что считала слабостью.
Это было слишком сильным напоминанием. Дом, в котором они сейчас стояли, мало чем отличался от того, к которому серрин привела его в первый раз. Кровать, которая, как он знал, находилась наверху, была совсем рядом с металлическим приспособлением, к которому она привязывала его в течение тех мучительных недель — где она пытала его, наслаждаясь болью и унижением, которые причиняла ему физически, сексуально, эмоционально. Всё это время принося сердца убитых ею вампиров — как молодых, так и зрелых, — которые она с удовольствием скармливала ему.
Он чувствовал, как вспыхивает гнев, потребность в контроле переполняла его.
— С меня хватит твоих извращённых игр, — добавила она. — Ты всё делаешь по-своему, когда хочешь. Давай покончим с этим. Давай закончим с этим сейчас. Укуси меня. Подведи меня к Краю.
— Ты думаешь, я этого не сделаю?
— Я не боюсь столкнуться с этим лицом к лицу, Калеб. А ты?
— Ты думаешь, что сможешь справиться со мной? Ты не видела и малой доли того, на что я способен.
— И это должно меня отпугнуть?
— Отступи, Лейла.
Она резко выдохнула. Она осмелилась скрестить руки на груди, вызывающе приподняв брови.
— Я ни от чего не отступаю. Давай, Калеб. Ты привёл меня сюда. Доведи уж начатое до конца.
— Ты хочешь, чтобы всё закончилось именно так? В каком-то захудалом доме на задворках?
— А какая разница? Какое всё это имеет значение? — она сделала ещё один шаг ближе к нему, опустила руки по швам. — Да ладно тебе, Калеб. Сделай это.
— Ты здесь не командуешь.