На свинцовых ногах она вышла из спальни, пересекла библиотеку и спустилась в гостиную.
Балконные двери были открыты, и пустота гостиной точно подсказала ей, где он находится.
Она нашла его сидящим на круглом столе, рядом с ним стоял стакан виски, и он выпускал ровную струю дыма в ночной воздух. Знак, который, как она теперь знала, означал, что Калеб пребывал в задумчивости, это был податливый Калеб. Что-то, что, как она знала, ей нужно было использовать по максимуму.
Он оторвал глаза от городского пейзажа и оглянулся на неё. Он быстро окинул её взглядом, намёк на улыбку, мелькнувший в его глазах и на губах, сказал ей, что он одобряет то, что видит.
И что-то внутри неё растаяло.
— Тебе идёт, — заметил он.
— Ты сам его выбрал.
— Я сделал правильный выбор, — он выдавил мимолетную улыбку, и тепло разлилось по ней в ответ. — Мне нравится быть уверенным, что тебе негде что-либо спрятать.
— Всегда в обороне.
Он стряхнул пепел на пол и снова поднес сигарету к губам.
— Только посмотрите, ты удивлена?
Когда снова переключился на вид города, она с тревогой замерла на пороге. Создавалась впечатление, что он не знал. Он не смотрел на неё как-то иначе.
Она знала, что ей не следовало ничего говорить. Её гордость умоляла её не делать этого. Но он ушёл, и ей нужно было знать почему.
Она обхватила себя руками — отчасти от ветра, отчасти для того, чтобы защититься от предстоящего эмоционального воздействия, ведь, судя по тому, что она чувствовала тогда, она не была уверена, что могла точно определить причину. Но она должна была знать, изменилось ли что-то в Калебе Дехейне. Он пытался доказать, кто она такая, а получилось всё наоборот, если то, что он сказал в кровати, было правдой.
Это был тот самый Калеб, в которого она влюбилась. Это был тот Калеб, который мог оправдать её чувства, её желание дать ему последний шанс.
Дать им обоим последний шанс.
— Почему ты ушёл? — спросила она.
Секунды шли, пока он выдыхал очередную струю дыма.
— Потому что ты хотела чего-то, чего я не был готов тебе дать.
— Ты уже давал это раньше. Я знаю, что случилось прошлой ночью на постели.
Он посмотрел на неё, его взгляд был непроницаем.
— И что случилось, Лейла?
Кровь застучала в её ушах. Она балансировала на грани потенциального унижения. На отрезвляющем ночном ветру, на фоне Блэкторна, она почувствовала, что её уверенность пошатнулась.
Она сделала шаг на террасу, что-то глубоко внутри неё побуждало её упорствовать.
— Это не я притворяюсь, Калеб, а ты.
Его глаза слегка сузились.
— Это то, что тебе нужно сказать себе, чтобы оправдать то, как ты смотришь на меня прямо сейчас?
— Нет, но то, как ты на меня смотришь, и оно говорит само за себя. Учитывая, что у тебя иммунитет к серрин во мне, объясни этою
Он снова перевёл взгляд вперёд.
— Как я уже говорил, твоя неопытность приведёт тебя к крушению, Лейла.
Его холодность казалась наигранной, и именно за это ей приходилось цепляться. Вампир, которого, когда он не был скрыт тьмой, всё ещё можно было искупить.
Она сделала ещё несколько шагов по направлению к нему.
— Моя неопытность делает меня достаточно непагубной, чтобы видеть вещи такими, какие они есть. Это твой опыт загрязнил твоё восприятие; моё всегда было кристально чистым.
Он отбросил сигарету в сторону, а затем соскочил со стола. Он потянулся и взял её за руку.
— Пойдём со мной. Я хочу тебе кое-что показать.
Она отстранилась.
— Что?
— Увидишь, — сказал он, подводя её к ступенькам. Он открыл задвижку и сделал первые пару шагов наверх. — И тогда ты поймешь.
ГЛАВА 28
Обхватив себя руками, Лейла направилась через низкий проход. Она сильно надавила ногой на первую ступеньку, просто для верности, несмотря на то, что Калеб шёл впереди. Видя, что ступенька не сдвинулась с места, она забралась на неё. Дождь снова прекратился, но в воздухе всё ещё витала угроза надвигающейся бури. Легкий ветерок отбрасывал волосы с её лица, когда она медленно поднималась. Её левая рука скользила по камню для уверенности. Она старалась не смотреть на обрыв внизу.
Добравшись до ниши, она ожидала наткнуться на дверной проём. Вместо этого она оказалась перед узкой, закрытой каменной лестницей, состоящей, может быть, ещё из пятнадцати ступенек, которая вела на крышу. Она бросила тревожный взгляд вниз, на тёплое янтарное сияние, разливающееся по балкону, гостиная теперь казалась за милю отсюда.
Поднявшись по потайной лестнице, она наконец-то вышла на обширную плоскую крышу. Из пары низких кирпичных зданий доносился шум вытяжных вентиляторов, от одного из которых в воздух поднимался пар. Периферийная стена была низкой и доходила, примерно, до середины бедра. Она была расчленена квадратными башенками, некоторые из которых были плоские, а некоторые были увенчаны каменным животным или гербом.