Прошло два дня после её семнадцатилетия, когда дедушка познакомил её с Беатрис. Были вопросы, на которые он не мог ответить, а она могла — ответы, которые, по его мнению, были более подходящими для неё.
Они добрались до центра Мидтауна и поднялись на третий этаж того, что когда-то было мансардой викторианского дома. Здесь было сумрачно и пыльно, стены были скрыты за стопками книг и бумаг.
— Ты не такая, как я ожидала, — сказала Беатрис, прищурившись глянув на Лейлу.
Она налила чай и протянула его Лейле в изящной фарфоровой чашке с блюдцем.
— Но ты также не будешь той, кого они ожидают, и в этом твоё самое большое преимущество.
Лейла приняла чашку, хотя никогда в жизни не пила чай. Беатрис была знакомой её дедушки, пожилой женщиной, и по обеим этим причинам Лейла отнеслась бы к её гостеприимству с большой благодарностью, несмотря на её нежелание быть там.
Беатрис было восемьдесят четыре. Она была единственной известной выжившей сестрой серрин. Её сестра умерла более тридцати лет назад в возрасте сорока трёх лет — по общему мнению, чрезвычайно впечатляющий возраст для серрин. Если судить по Беатрис, то её сестра была привлекательной женщиной. Высокая, с пышными формами и элегантная. Её подтянутая черная кожа была безупречна, если не считать морщинок, собравшихся вокруг глаз и рта. А большие карие глаза были умными, быстрыми, пытливыми.
— У вас много книг, — заметила Лейла, не зная, что сказать, кроме того, для обсуждения чего её привели сюда.
— Ты любишь читать, Лейла?
— Да, люблю. Я бы хотела когда-нибудь стать владелицей книжного магазина.
В воздухе повисла неловкая тишина, которую она до сих пор чувствовала, просто вспоминая об этом.
— Кармен мечтала стать архитектором, — сказала Беатрис. — Здания были её страстью. Но свободный выбор — это не вариант для тех, кто принадлежит к наследию, Лейла.
Лейла посмотрела в её тёмно-карие глаза. Желание бросить ей вызов было непреодолимым, но она заставила себя вспомнить о хороших манерах. Она была здесь для того, чтобы слушать, а не говорить.
— Тебе тревожно, не так ли? — добавила Беатрис. — Кто ты есть?
— Как это может не тревожить?
— Твой дедушка рассказывал мне о твоей внутренней борьбе. Я сочувствую. Моей сестре потребовались годы, чтобы смириться с тем, кем она была.
Лейла ничего не сказала, сделав ещё один глоток чая.
— Никто из вас этого не выбирал, Лейла. Я знаю, это тяжело. Никаких перспектив женитьбы, дети невозможны, как и обычная работа. Это трудное будущее, с которым сложно смириться, когда ты так молода. Некоторые из вас принимают это с большей готовностью, некоторые нет. Но поскольку борьба неотделима от самой вашей природы, я знаю, что никто из вас не выбирает с легкостью это предназначение.
— Что ж, судьба может делать всё, что захочет. У меня есть свои планы.
Беатрис улыбнулась.
— Истинный боец, — её улыбка исчезла. — И я не сомневаюсь, что трагедия, которую ты пережила, сделала тебя сильнее.
Дедушка велел ей никому не говорить о той ночи. Очевидно, это не относилось к Беатрис. Но если Беатрис хотела избавить Лейлу от внутреннего смятения, её ждало горькое разочарование.
— В жизни всякое случается!
— Действительно, — это было всё, что она успела сказать, прежде чем они снова погрузились в молчание. — Я знаю, сейчас тебе может показаться что это не так, но это поможет тебе, когда придёт время.
— Что?
— Ярость. Тем более что она так хорошо подавляется.
Лейла сузила глаза.
— Если вы собираетесь сказать мне, что всё происходит с какой-то целью, мисс Чарн, то я убедительно прошу вас этого не делать.
Она почти улыбнулась, делая ровный вдох.
— Именно об этом я и говорю.
Она наклонилась вперёд, ставя свою чашку на стол, всё это время не сводя глаз с Лейлы.
— И эти глаза. Я никогда не видела такой глубины. Возможно, ты даже более могущественна, чем считает твой дедушка.
Лейла встала и поставила свою чашку на стол. Она отступила, скрестив руки на груди, и остановилась перед стеклянным шкафом с книгами.
— Лейла, — мягко сказала Беатрис, подходя к ней.
Но когда она протянула руку, чтобы коснуться её руки, Лейла отстранилась.
— Я не хочу продолжать этот разговор, мисс Чарн. Я даже не хотела приезжать сюда, но я приехала, потому что этого хотел мой дедушка. Я буду читать свои книги и усердно учиться. Я буду знать всё, что мне нужно знать, чтобы быть хорошим и эффективным переводчиком. Я изучу эти пророчества вдоль и поперёк. Но я никогда, ни за что не стану реализовывать серрин в себе. Я никогда и близко не подойду ни к одной из этих тварей, и я никогда не позволю ни одной из этих тварей приблизиться ко мне. Мне жаль, но так оно и будет. И ничто не убедит меня в обратном.