— Если ты такой превосходный, почему ты ещё не главный? Почему ты всё ещё ограничен?
— Люди сильно подвели Третьи виды. Однажды это будет исправлено.
— Ты так думаешь?
— Я это знаю. Есть только один способ прийти к власти, и уж точно не через него и его политику, — он закрыл книгу и положил рядом с собой, затем повернулся к ней лицом. — Но ты уже знаешь это, если ты хоть немного так осведомлена, как утверждает твоя сестра. А она делает из тебя очень-очень умную маленькую библиотекаршу.
Он откинулся назад, положил ноги на стол, слегка согнув их, а руку перекинул через спинку дивана.
— И это снова будет смертельно для тебя, если пророчества сбудутся при твоей жизни. Ты окажешься в очень опасном положении, если править будут вампиры. Тогда у тебя не будет такой роскоши, как возможность спрятаться в безопасности Саммертона, не так ли? Тебя вынудят выбраться из этой скорлупы, нравится тебе это или нет.
— Этого не случится.
— Почему? Потому что Всемирный Совет установил все эти границы, чтобы гарантировать это? Прячась за своими заявлениями о работе над достижением равных прав, когда всё, что они хотели сделать, это предусмотреть непредвиденные обстоятельства, чтобы свести к минимуму риск, если избранный когда-либо появится? Ты всё ещё собираешься стоять в стороне и прятаться в своей библиотеке, надеясь, что всё это уйдёт?
От его упоминания об избранном у неё скрутило живот, и она не могла позволить себе развивать этот разговор.
— У меня есть право выбирать, что мне делать.
— И почему ты так против того, кто ты есть? Почему, когда ты могла бы совершить настоящее убийство? Буквально. Такая красивая и сексуальная девушка, как ты, тебе не составило бы труда заманивать нас в ловушку.
Она почувствовала трепет в груди от его комплимента, а также от того, как он окинул её своим соблазнительным взглядом.
— Для чего? Стать тем, кем я не являюсь? Я знаю, как это вызывает привыкание, подобно тому, как серрины, которые занимались этим достаточно долго, забывают, кто они такие, теряют всякое представление о себе. Я не хочу такой жизни.
— Значит, тебя пугает потеря контроля.
— Я просто не хочу, чтобы вампиры кусали меня за горло каждую ночь. Не говоря уже обо всём остальном, что связано с работой.
— Ты почти убедительна.
— Верь во что хочешь. Просто, по крайней мере, признай, что у тебя нет намерения отпустить меня даже, когда я докажу, что ты ошибаешься.
— А если я тебя отсюда выпущу, то что? Ты уйдёшь и забудешь обо всём этом?
— Я более чем способна притвориться, что ничего этого никогда не было, — сказала она, и её пульс участился от надежды.
— А что, если я не хочу тебя отпускать? Что, если я захочу оставить тебя здесь для собственного развлечения? Для моего собственного удовольствия.
Её сердце пропустило удар.
— Ты же знаешь, что это было бы ошибкой.
— Может быть, я думаю, что это того стоит. Может быть, я думаю, что ты стоишь того, чтобы рискнуть.
Она нахмурилась, увидев безжалостную самоуверенность в его глазах.
— Ты что, просто не способен испытывать чувство вины?
— За что? Добраться до твоего вида раньше, чем они доберутся до моего?
— По крайней мере, я пытаюсь понять тебя. Но твоё решение уже принято. Правда в том, что ты хочешь, чтобы я была такой же, как другие. Тебе нужно, чтобы я была такой же, как они. Ты не можешь смириться с тем фактом, что я другая. Я думаю, это больше говорит о тебе, чем обо мне.
Он допил остатки своего напитка.
— Это то, что ты продолжаешь говорить себе, чтобы ослабить это чувство неполноценности?
— Мне не из-за чего чувствовать себя неполноценной.
— Ты даже не можешь смотреть мне в глаза какое-то продолжительное время.
— Я знаю, на что я способна. Вот почему я не смотрю тебе в глаза.
— Значит, ты признаешь, что это вне твоего контроля? Что серрин выйдет, независимо от того, захочешь ты этого или нет.
— Я не это имела в виду.
— А мне кажется, ты как раз это имела в виду.
— Не вкладывай слова в мои уста.
— Значит, ты не представляешь угрозы ни для меня, ни для моего брата, ни для любого другого вампира, если уж на то пошло.
Она нахмурилась.
— Говорю тебе, ты меня не знаешь.
— Я точно знаю, кто вы такие и на что способны. Я знал всё о вашем роде ещё до того, как родились твои бабушка и дедушка. Вы все одинаковые. Обман и манипулирование становятся вашей второй натурой до тех пор, пока они не станут вашей единственной правдой, ибо вы упиваетесь своим унижением, жаждете следующего завоевания. Вы заманиваете нас в ловушку, а потом выплевываете, и это всё, что от нас требуется. Это то, для чего вы были созданы. И здесь нет исключения.