Фейнит сидела за его столом в углу комнаты, элегантно вытянув ноги поверх поверхности стола, и просматривала бумаги.
— Ну-ну, этот бизнес всерьёз процветает, не так ли? Настоящая маленькая золотая жила. Но ты всегда пользовался успехом.
Она встала со стула и неторопливо направилась к нему. Она улыбнулась, остановилась перед ним и положила ладони ему на грудь.
— Полагаю, на этот раз мы одни. Как романтично.
Он отвел её руки в сторону.
— Какого хрена, по-твоему, ты делала, рассказывая Джейку?
Она слегка расширила глаза и отступила на шаг назад.
— Да ладно тебе, Калеб. Ты знаешь, что лучше не перечить мне.
— Ты дала мне слово, что это останется между нами. Только между нами.
— А ты обещал мне верность, но это всё равно не помешало тебе покончить с ней ради этой маленькой шлюхи.
— Как будто ты не даёшь Джарину?
Она ухмыльнулась.
— Ты ревнуешь.
— Нет. Я просто презираю твоё лицемерие.
Он отстранился и, подойдя к окну, распахнул шторы.
— Ладно, тогда я приношу свои извинения. Ты этого хочешь? Я проболталась сгоряча, но если ты будешь так дразнить меня… — она подошла ближе и погладила его по лицу, заиграв тонкими пальцами с его подбородком. — Знаешь, ты всё равно лучший, кто у меня когда-либо был, Калеб.
Протиснувшись между ним и окном, она провела рукой вниз по его груди к паху — изящной рукой, которая вызывала смерть так же легко, как заказывала выпивку.
— Самый лучший.
Он не дрогнул.
— Хотел бы я сказать то же самое.
Фейнит улыбнулась.
— Я понимаю, почему ты хочешь защитить себя, — она облизнула губы и наклонилась, желая поцеловать его. — Уязвимость даётся тебе нелегко, не так ли? И ты ненавидишь то, что я заставляю тебя чувствовать.
— Ты всегда думаешь, что можешь расположить меня к себе, не так ли?
Она улыбнулась ему в губы.
— Ты никогда никого не хотел так, как хочешь меня. И мы оба это знаем.
Но не больше. Глядя в глаза Фейнит — глаза такие холодные и бесчувственные во всех смыслах, — он как никогда кристально ясно это осознавал. Каким оцепенелым он чувствовал себя в её присутствии, не в силах вынести прикосновение женщины, которую он когда-то жаждал, которая, как он когда-то считал, способна удовлетворить все его потребности.
Однажды она возбудила его, очаровала, когда он окунулся в плотские утехи, наслаждаясь погружением в свои первобытные инстинкты. Фейнит удовлетворила так много его тёмных потребностей, настолько, что она стала зависимостью, без которой он не мог жить. Он обожал её. Процветал благодаря тому, как они искрились. До того, как она разорвала его на части, поиграв с его чувствами — чувствами, которые он считал любовью.
Она наслаждалась его мрачностью, его жестокостью, грубостью и поощряла это. Теперь это вызывало у него отвращение, потому что он понимал, что всё, что она сделала, это заставила его ещё глубже потонуть в этих глубинах ради собственного насыщения. И, услышав эти описания его прошлых деяний, слетающие с её губ с таким весельем, он почувствовал укол стыда — и не в последнюю очередь, по какой-то необъяснимой причине, из-за присутствия Лейлы, когда она произносила их.
— Так ты говоришь Джарину? — спросил он.
Фейнит замолчала, её губы дрогнули, но теперь на её безупречном лбу появилась лёгкая морщинка.
— Ты знаешь, как это работает. У него хорошая наследственность. Равный.
— Но мы оба знаем, что тебе не нравится иметь равного, Фейнит. Скажи мне, он правда знает, как сильно тебе нравились визиты ко мне? Что на самом деле означали все эти командировки, в мельчайших деталях?
— Я ни перед кем не отчитываюсь, Калеб. Я делаю то, что хочу делать. Помолвлена или нет.
— Джарин никогда не удовлетворит тебя, Фейнит. Он даже близко не подойдёт к тому, что я могу сделать. И ты это знаешь.
— Ему это не понадобится. Потому что ты и дальше будешь меня удовлетворять, Калеб. Как всегда. Это не должно ничего менять.
Калеб отстранился, повернулся к ней спиной и зашагал прочь.
— Ты так много принимаешь как должное.
— Нам не обязательно быть одного происхождения, чтобы хотеть друг друга, Калеб.
— Только потому, что новизна исчезла бы, если бы мы были такими, — Калеб повернулся и встретился с ней взглядом. — Мы оба знаем, что я больше не был бы так привлекателен, если бы ты не могла запятнать себя тем, что была со мной.
Фейнит шагнула к нему.
— Я хочу тебя таким, какой ты есть, а не то, что ты есть, — она остановилась в нескольких сантиметрах от него. — Помолвлена с Джарином или нет, ты всё равно сможешь дать мне всё, что я захочу. И оставаясь помолвленной с ним, только усугубит это.