Лейла всё ещё не знала, что было тяжелее — наблюдать, как умирает её мать, или оставить её ещё тёплое тело, брошенным и одиноким, в том тёмном переулке.
И это то, что она должна была запомнить. На что они были способны. На что был способен Калеб. Она не позволит себе быть следующей. И уж точно она не станет сидеть тут, беспомощно ожидая, пока они решат её судьбу, не говоря уже об Алише.
Схватив шприц, она спряталась в ванной, где, как она надеялась, сможет убрать все улики, если Калеб вернётся.
Внутри было шикарно и безупречно. Простая ванна с выдвижной крышкой и стеклянная душевая кабина стояли напротив туалета. Раковина и вешалка для полотенец стояли прямо впереди, толстые полотенца были накинуты на каждую перекладину.
Она прислонилась спиной к ванне с выдвижной крышкой, но так как её ноги были слишком слабы, чтобы удержать её, она опустилась на пол и села, скрестив ноги.
Она приложила иглу к сгибу левой руки, испытывая облегчение от того, что Калеб выбрал правую руку в подземелье. Её рука задрожала, ладони вспотели.
Она тут же снова отдёрнула руку. От перспективы того, что она проткнет свою кожу, у неё пересохло в горле.
Она откинула голову на холодную керамику.
Сделав глубокий и успокаивающий вдох, она сжала и разжала руку, стимулируя приток крови. Едва в состоянии смотреть, она поднесла кончик иглы к одной из более толстых вен. Она глубоко вдохнула, выдохнула и ввела иглу.
Она снова откинула голову назад, оттягивая поршень. Боль заставила её прикусить нижнюю губу, у неё закружилась голова, её охватила горячая дрожь. Тошнота была непреодолимой. Первые несколько секунд она даже не могла смотреть, но потом заставила себя посмотреть, достаточно ли она взяла крови. Увидев, что шприц на треть наполнен её кровью, она вытащила иглу и быстро поднесла согнутую руку ко рту. Она прильнула губами к ранке, пытаясь обуздать боль и остановить кровотечение.
Ей нужно было где-то спрятать шприц. Она не могла просто наброситься на него с ним. Он отнимет его у неё в одно мгновение. Ей нужно было, чтобы шприц был где-то там, где она могла бы легко взять его в свои руки.
Туда, где он ничего не заметит. Где-нибудь, где она могла бы застать его врасплох.
Она снова посмотрела на шприц.
И ей также нужно было иметь запасной вариант на случай неудачи.
❄ ❄ ❄
Калеб спустился по ступенькам в гостиную и присоединился к Джейку у бара.
Джейк закрыл книгу Лейлы об очищении и отодвинул её в сторону.
— Что происходит?
— Я выиграл для нас немного времени, — сказал Калеб, усаживаясь на табурет рядом с ним, пока Джейк наливал ему выпить. — Только до завтрашнего вечера, но это уже кое-что.
— Как тебе это удалось?
— Я сказал ей, что хочу, чтобы это того стоило. Помогло то, что она думает, что я собираюсь уступить. Ты же знаешь Фейнит.
— Но уже почти рассвело, Калеб. Что, если Лейла докажет, что ты прав? Что, если она спасла меня? Ты ни за что не сможешь её выдать. Что тогда?
Калеб залпом допил свой напиток, потянулся за бутылкой и отвинтил крышку, решив налить себе ещё.
— Давай не будем забегать вперёд.
Он оглянулся через плечо на бледно-серое небо, вид на которое открывался через закрытые двери террасы, а затем снова посмотрел на брата.
— Как ты себя чувствуешь?
Джейк опрокинул виски, его рука напряглась, а взгляд опустился. Он пожал плечами.
— Отлично.
Он не выглядел на «отлично». Но опять же, после такого, и не стоило большего ожидать.
— Ты проверял в последнее время Алишу? — спросил Калеб.
— Она вырубилась. Вероятно, на несколько часов, — Джейк опрокинул остатки своего напитка и налил себе ещё. — Не то, чтобы это плохо.
— Ты действительно заботишься о ней, не так ли?
— Мы заботимся о своих, Калеб, так было всегда. Мы проявляем лояльность к тем, кто проявляет лояльность к нам. Она пошла на риск, приведя сюда Лейлу. Она пошла на этот риск ради меня.
Джейк сделал ещё один большой глоток, а после уставился в свой полупустой стакан.
Калеб слизнул остатки алкоголя со своих губ и несколько минут молча смотрел перед собой.
— Мне жаль, что тебе пришлось так узнать о Сете.
Джейк опустил взгляд. Калеб мог видеть эмоции, назревающие в его глазах. Эмоции, которые он явно не хотел, чтобы его старший брат увидел прямо сейчас.