Но что-то было не так. Что-то глубоко в душе подсказывало ей это. Он был слишком спокоен, слишком решителен. Она видела этот взгляд раньше — видела его, когда впервые вошла в квартиру, и когда он возвышался над ней, лежавшей на полу подземелья.
Учитывая, что она пыталась убить его, он действительно был слишком спокоен.
Она полезла под подушку за шприцем, который оставила там. Обнаружив, что он исчез, её сердце одновременно подпрыгнуло и упало. Но он не стал бросать ей вызов по этому поводу и не дал ей знать, что нашёл его. Она отодвинула все подушки в сторону на случай, если шприц куда-то соскользнул. Она слезла с кровати и заглянула под неё. Он исчез. Окончательно и бесповоротно
Встав рядом с кроватью, она посмотрела на платье и снова прижала руку к груди. Она не могла провести остаток дня, обхватив себя руками. И та её часть, которая нуждалась в сохранении некоторого подобия достоинства, хотела привести себя в порядок. Отчаянно хотела.
Она взяла коробку с платьем и направилась в смежную ванную комнату.
Она закрыла за собой дверь, воспользовалась туалетом и вымыла руки. Повернувшись лицом к душевой кабине, она расстегнула последние три оставшиеся пуговицы и стянула платье. Она накинула его на ванну, а затем снять бюстгальтер. Утро, когда она одевалась, казалось, было много лет назад, в другой жизни до Блэкторна. Время, когда она думала, что испытывать какие-либо чувства к вампиру было смехотворно. До того, как она встретила Калеба.
Она включила душ и держала руку под струей воды, пока та не достигла комфортной температуры. Войдя внутрь, она позволила струям воды скользнуть по своему телу, обретая столь необходимый комфорт во влажной жаре. Она пустила воду по волосам и попыталась распутать пряди, пока мыла голову шампунем. Повернувшись лицом к кафелю, она позволила воде продолжать пропитывать её волосы, тело, задержавшись дольше, чем, по её мнению, следовало, прежде чем вышла из душа и завернулась в толстое тёплое полотенце.
Она вытерла волосы, а затем и тело. Подойдя к раковине, она взяла с полки расческу и провела ею по волосам. Она тщательно высушила их полотенцем, а затем снова расчесала. Порывшись в его шкафчике, она нашла зубную пасту и прополоскала рот.
Надела бюстгальтер без бретелек из того же качественного шёлка, что и платье, завязала завязки на трусиках и потянулась к платью. Оно с лёгкостью обтекало её изящные изгибы, ткань была гладкой на очищенной коже, идеально облегая её.
Вернувшись в спальню, она присела на край кровати и потянулась за босоножками. Она догадалась, что он рассчитывал на полный эффект, когда она выйдет. Она достала их из коробки и несколько мгновений бездумно тёрла большим пальцем, прежде чем надела их.
Она встала и собралась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз носила что-то столь элегантное. Она попрактиковала несколько шагов, прежде чем переступила порог библиотеки.
Калеб сидел за столом в дальнем конце комнаты, свечи в центре стола были единственным источником света. На противоположном конце стола стояли тарелка и блюдо, рядом — наполненный бокал вина, стакан и бутылка воды.
Он встал со стула, вдохнул дым от сигареты, которую держал в руке, и направился к ней. Её пульс участился, когда его взгляд скользнул по пальцам её ног, вверх по всей длине ног, на мгновение задержался на бёдрах и талии, прежде чем скользнул по груди и задержался на шее.
Он обошел её болезненно-хищной походкой, проводя пальцами вверх по её спине, отчего по позвоночнику побежали мурашки.
Она вздрогнула, когда он отвел её волосы в сторону сзади, провёл прохладной тыльной стороной ладони по её шее и плечу — медленное, ласкающее движение, от которого у неё перехватило дыхание.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, отступая перед ней на шаг, теперь её рост был всего на несколько сантиметров меньше его.
Поднеся тыльную сторону её ладони к своим губам, он нежно поцеловал её, заставив её сердце подпрыгнуть, а потом взяв за руку, повёл к столу.
Он отодвинул стул на дальнем конце стола от своего, приглашая её сесть.
Она приняла приглашение, осторожно опускаясь за стол. Она вдохнула аромат пасты, покрытой вялеными помидорами и украшенной рукколой, красиво разложенной на безукоризненно белой тарелке и блюде.
Она настороженно посмотрела на Калеба, когда он вернулся на своё место на другом конце стола. Дистанция была желанной, и её желудок сделал сальто.
Он откинулся на спинку стула, придвинул пепельницу поближе и стряхнул немного пепла.
— Ты не ешь? — спросила она.
Он покачал головой, выдохнул ровную струю дыма, его взгляд был непроницаем.