— Ты действительно не волнуешься? Совсем нет?
— Сколько подобных ситуаций ты пережила, недолетка?
— Для этого нужна только одна, Калеб.
— Об этом мне следует беспокоиться, а не тебе.
— Это я должна беспокоиться о том, что если посмотрю на тебя неправильно, и ты решишь, что я всё-таки не проявила себя.
— Но ты же не собираешься этого делать, не так ли? В этом-то всё и дело.
Она обошла кровать сбоку и примостилась на краю.
— Тогда скажи мне кое-что. Ты когда-нибудь собирался сдержать своё слово? Ты когда-нибудь собирался меня отпустить?
— С того самого момента, как я впервые увидел тебя, я намеревался убить тебя.
— Значит, ты солгал моей сестре. Мне.
— Нет. Я намеревался убить тебя. Но я был готов дать тебе шанс искупить свою вину.
— Что я и сделала. Что говорит мне о том, что это больше похоже на то, чтобы доказать что-то самому себе.
Его глаза слегка вспыхнули, затем сузились.
— Например, что?
— Что ты можешь сдержаться. Что, когда все искушения стоят перед тобой, ты всё ещё можешь сдерживать себя.
Он почти улыбнулся.
— Ты напрасно тратишь время, Лейла.
— Тогда дай мне слово, Калеб. Посмотри мне в глаза и поклянись, что если я сделаю это и проявлю себя в последний раз, Фейнит не приблизится ни ко мне, ни к моей семье.
— Клянусь жизнью Джейка, что она тебя не тронет.
Она настороженно выдерживала его пристальный взгляд ещё несколько мгновений, прежде чем поджать под себя ноги и потянуться, чтобы расстегнуть босоножки.
Как только она начнет, всё станет проще. Так было всегда.
— Не снимай каблуки, — сказал он.
Её взгляд метнулся к нему, его глаза мрачно блеснули.
Она чувствовала, что колеблется, но не собиралась отступать.
Она подползла к нему по кровати, раздвинула свои бедра по обе стороны от его, и Калеб сдвинул свои вместе, чтобы она могла оседлать его.
Он всё также держался руками за спинку кровати, но если бы она могла привязать его к ней, она бы это сделала. Мысль об этом шевельнулась где-то глубоко у неё в животе. Мысль о том, чтобы сдерживать его, контролировать его. Она заглянула в его зелёные глаза, а потом сфокусировала взгляд на его груди, на натянутых пуговицах на рубашке.
Она расстегнула первую пуговицу. Её пальцы были более неловкими, чем она могла бы подумать. И становилось только труднее по мере того, как она расстегивала одну пуговицу за другой, обнажая дюйм за дюймом идеальной груди. Ткань спадала сама по себе.
Слишком легко. Она опустила губы и поцеловала его, медленно прокладывая дорожку поцелуев вниз по ложбинке между его грудными мышцами. Его грудь была твёрдой и прохладной под теплыми губами. Пока, скользнув вниз по его подтянутому плоскому животу, она не добралась до верхней пуговицы на его брюках. Неуверенными пальцами она расстегнула её.
Калеб слегка пошевелился, и она знала, что отнюдь не от дискомфорта.
Она была там раньше, меньше нескольких часов назад. Она сделала это тогда и могла бы сделать это снова.
Она хотела сделать это снова.
Она расстегнула молнию на его брюках и осторожно спустила вниз его чёрные трусы, освобождая его член. Взять его в рот было инстинктивным порывом. Так опасно. Обхватила губами его головку, проведя языком полный круг по нижней стороне гребня, и ввела его глубже. И на этот раз у него перехватило дыхание.
Это было едва слышно, но она чувствовала это так же сильно, как и слышала.
Она стянула его трусы ещё немного вниз, а затем медленно и томительно облизала его от основания до кончика, прежде чем снова полностью взяла его в рот.
Она услышала, как он выругался себе под нос. Она почувствовала, как напряглось его тело. Она отпустила его трусы, позволив им почти соскользнуть обратно.
— Ты уверен, что держишь себя в руках, Калеб? — спросила она, снова взглянув на него.
Она была уверена, что заметила проблеск восхищения в его глазах.
— Настолько, насколько это необходимо. А что насчёт тебя?
Она снова приподнялась по его телу, снова обхватила его бёдрами, снова посмотрела ему в глаза, надеясь, что этого ответа достаточно.
— Полностью.
— Тогда чего же ты ждёшь?
— Не терпится? — она положила свои руки по обе стороны от него и наклонилась ближе. — Или у тебя отказывают нервы, заставляя снова взять себя в руки?
— Или это твои нервы заставляют тебя тянуть время?
Она переместилась к его паху. Его твёрдость прижалась к шёлку её трусиков, заставляя её лоно пульсировать. Ей потребовалось мгновение, чтобы успокоиться. Её тело немедленно отреагировало на то, что она снова оказалась так близко к нему.