Лейла хранила молчание, настороженно наблюдая за ним.
— Я восхищаюсь твоей изобретательностью, — сказал он, подняв руку и коснувшись защитной стены. Он вздрогнул, когда искра пробежала по его руке. — Очень красиво сделано. Но, хотел бы повториться, ты сильная девушка.
Он продолжал идти, не сводя взгляда с Лейлы. Она поворачивалась на месте, отказываясь разрывать зрительный контакт с ним.
— Преимущество свечей из чистого пчелиного воска, — объяснила Лейла. — В отличие от синтетических смесей.
— Что я могу сказать? — сказал Калеб, и его глаза выдали его раздражение. — Я традиционалист, — он провёл рукой в паре сантиметров от невидимого барьера, и вспышка света обожгла кончики его пальцев. — Значит ли это, что мы расстаёмся?
— Не насмехайся надо мной, Калеб, — предупредила она, прищурив глаза. — Я останусь здесь, пока не умру с голоду, если это потребуется.
— Ну и, ты там, а твоя сестра здесь, со мной? Я так не думаю.
— Алиша сейчас же уходит, или я отсюда не выйду.
— Что ты сделаешь в тот момент, когда я отпущу на свободу свой «рычаг давления»? Извини, но где-то в этой сделке есть очень большой изъян.
— Это единственная сделка, которую я заключаю, — сказала она. — Я нужна тебе. И ты не получишь меня, пока она не уйдёт. Пока я не буду уверена, что она благополучно добралась домой.
Калеб подошёл к линии, серьёзно глядя ей в глаза.
— Ты же понимаешь, что я вытащу тебя оттуда, не так ли, Лейла? Ты же не настолько наивна.
Что-то сжалось внизу её живота.
— Ты прикоснёшься к ней, и я обещаю, что ты будешь страдать. И ты, и Джейк.
— Давай, недолетка. Ты же на самом деле не хочешь, чтобы я отпустил её одну… туда, во тьму Блэкторна.
— Там она в меньшей опасности, чем здесь. По крайней мере, там у неё есть шанс побороться.
— И позволить ей обратиться прямо к властям?
Калеб взглянул на канделябр в круге, затем, прищурившись, посмотрел на Лейлу.
— Что у тебя в руке?
Она крепче сжала свою вспотевшую руку.
Он подошёл к краю круга.
— Что у тебя?
Лейла вытащила руку из-за спины и раскрыла ладонь, показав три гвоздя.
— Умная девочка, — мягко сказал он ей, не сводя с неё пристального внимания.
Она могла бы поклясться, что заметила проблеск беспокойства в его глазах. Проблеск паники.
— И не думай, что я этого не сделаю, — сказала она. — Ты отпустишь мою сестру, или я сделаю это, и ты никак не сможешь остановить меня. Клянусь, я залью весь пол всей… до последнего миллилитра… этой драгоценной кровью, которая тебе так нужна.
— Ты же не серьёзна.
— Хочешь испытать меня? — спросила она, глядя на него. — Я нужна тебе живой. Единственное, что мне нужно, это моя сестра, и если я не могу её спасти, какой в этом смысл? Насколько я знаю, ты всё равно её убьёшь. Зачем тогда ты должен исполнить своё пророчество? Ты отпустишь её, и я брошу гвозди тебе. Отказываешь мне, и я обещаю тебе, что покончу с этим сейчас.
— И вообще, что может помешать тебе это сделать?
— Я отдам тебе гвозди, как только узнаю, что Алиша свободна и с ней всё в порядке. Больше никакого обмена.
Раздражение затуманило его глаза, и он снова прошёлся по кругу.
— Ты заключаешь жёсткую сделку, недолетка.
— Ты не оставляешь мне выбора.
Калеб оценил высоту барьера.
— Как высоко уходят эти штуки?
— Туда не попасть.
Он улыбнулся.
— Всегда есть способ проникнуть внутрь.
— Не стоит недооценивать меня, Калеб.
— Я этого и не делал. С той минуты, как ты вошла сюда, — Калеб остановился и скрестил руки на груди. — Я понял, что от тебя будут неприятности, как только увидел тебя.
— Тогда тебе следовало отпустить меня раньше, и ничего из этого не случилось бы.
— Но тогда мы никогда бы не раскрыли твой маленький секрет, — он остановился, подойдя так близко к линии, как только мог. — Я спустился сюда, чтобы поговорить с тобой, — он снова осмотрел барьер. — Какая досада.
— Думаю, мы достаточно поговорили, Калеб. Если, конечно, ты не собирался спуститься сюда, чтобы сказать мне, что решил поступить правильно. Только это означало бы сделать выбор против Фейнит, против свободы вашего вида, не так ли?
— А что бы ты сделала на моём месте? Если бы у тебя был шанс избавить свой вид от угнетения… изменить ход их судьбы? И всё ради того, чтобы высосать жизнь из какой-то серрин, в которой столько ненависти к твоему виду, что она представляет собой всё, что ты долго и упорно пытаешься преодолеть.
— А что бы ты сделал на моём месте, оказавшись на пороге потери всего, что тебе ещё дорого? И всё из-за решения, принятого лживым, двуличным, параноидальным вампиром.