Ведущий снова тряс своей сумкой, и по залу разносились ставки. Сценаристы работали быстро, делая вид, что ведущий, скорее всего, бросит, прежде чем у них появится шанс выкачать из аудитории все до последнего цента. Теперь в мужской аудитории было шумно, каждый выкрикивал свои ставки, некоторые из них копали деньги глубже, чем раньше, но все равно придумали только эту мелодию.
И в следующий раз, правильно. И в следующий.
Варгас знал свой народ, знал, что они любили болиту и лотерею так, как чернокожие должны были любить цифры, или богатые старые еврейки — свои игровые автоматы на севере, в окрестностях Атлантик-Сити.
Все играли в азартные игры, и тот факт, что это может быть противозаконно, никогда не изменит природу человека. В глубине души Эрнесто Варгас видел себя частью некоего великого общественного служения, дающего мужчинам и женщинам то, чего они хотят, то, что бессердечные политики объявили недопустимым.
Он был героем, верно. Человеком своего сообщества, народа.
Хэндлер взмахнул мешком над головой, выпустил его, точно целясь в другого кэтчера, засевшего в другом углу комнаты. Варгас наблюдал, как джутовый мешок взмыл в воздух, неуклюже кувыркаясь, темное бесформенное пятно на фоне окон гостиной.
Окна, которые внезапно взрывались, рушась внутрь в ливне осколков стекла. Кто-то закричал, затем все заговорили разом, повернувшись, чтобы посмотреть на окна.
Кэтчер поворачивался вместе с ними, промахнулся мимо сумки и даже не заметил, как она ударила его по плечу и упала на пол. Завязки на нем развязались, и пронумерованные мячи рассыпались повсюду — все, кроме несчастливого тринадцатого, прикрепленного к мешковине крошечной липучкой для удобства ловца.
Игра впустую, но Эрнесто Варгас был занят другими вещами, на мгновение забыв об упущенной выгоде, когда он встал, опрокинув свой складной металлический стул и протиснувшись мимо своих помощников к передней части помоста.
«Что за…»
И он увидел овальный предмет посреди пола гостиной, все еще вращающийся от силы удара, извергающий цветной дым теперь в виде ослепляющего облака. Игроки разбегались от гранаты, на бегу выискивая доступные выходы. Некоторые из них роняли деньги на протяжении всего пути, и Варгас сделал мысленную пометку забрать их, как только сможет разобраться, что именно, черт возьми, происходит.
Это не могла быть полиция, он был уверен в этом. Они были смазаны, и в любом случае, они всегда звонили заранее. Всякий раз, когда приходилось жертвовать игрой ради соблюдения приличий, Vice следила за тем, чтобы Эрнесто не было в игре и чтобы львиная доля его ежедневной выручки была благополучно изъята до того, как они вступят в игру, арестовывая хэндлеров и игроков, делающих ставки, по различным обвинениям в мелком правонарушении.
Нет, это были бы не копы.
Но кто?
Со стороны примыкающей к дому кухни раздалась автоматная очередь. Внезапно раздался крик, резко оборвавшийся, и Варгасу показалось, что он узнал голос своего наблюдателя у задней двери, Эстебана.
Он увидел, как его артиллеристы, Рамон и Пако, быстро двигались в том направлении, доставая пистолеты, которые носили под куртками. Они были молоды и проворны, и тот, у кого хватило бы наглости испортить эту вечеринку, пожалел бы о том дне, когда встретил их.
Варгас обошел вокруг, поставив деревянный подиум между собой и дверным проемом кухни, опустив одну руку в направлении пистолета, который он носил за поясом. Рамон и Пако были почти у двери, когда она распахнулась, показав высокую темную фигуру, одетую в камуфляжную форму, с дымящимся пистолетом-пулеметом «Узи» в руках.
Стрелки разбежались в стороны, но незваный гость был быстрее, и его оружие прочертило стремительную дугу через задымленную комнату.
Варгас видел, как Рамон и Пако корчились, сраженные потоком 9-миллиметровых пуль «парабеллум». Ни один из них не успел выстрелить перед смертью, и теперь хозяин болиты в Корал Гейблз остался один.
Он сделал вдох и, почти давясь дымом, сделал свой ход. Коммандос заметил это, развернулся и дал еще одну короткую очередь из «Узи». Больше всего досталось подиуму, но Варгас получил пулю в плечо, затем еще одну в бедро, отчего его развернуло, как от удара гигантского кулака, и он упал лицом вниз на помост.