Он присоединился к движению против Кастро в Майами в то время, когда правительство США с улыбкой смотрело на это. Он чувствовал себя преданным движением, ради которого рисковал своей жизнью, и искал способ отомстить своим предателям. ЦРУ помогло ему отточить свои боевые навыки, и в то же время они научили его всем мрачным реалиям силовой политики, работе с мафией для достижения конечных результатов, использованию кого угодно и чего угодно, что могло бы помочь делу.
Затем семью Орнелас снова постигла трагедия. Рауль потерял еще одного брата в заливе Свиней, убитого артиллеристами Кастро на пляже, когда американская воздушная поддержка не прибыла по графику. Он видел, как движение изгнанников предали так называемые друзья, как США прекратили поддержку и закрыли тренировочные лагеря во Флориде и Луизиане, преследовали лидеров движения, наконец, разорвали отношения с Фиделем.
Для Рауля Орнеласа ракетный кризис, как и все остальное, начиная с 1961 года, был показухой. Он быстро понял, что значение имеет только конечный результат. Не обращайте внимания на меняющийся идеологический покров, который можно надеть, а затем сбросить в одно мгновение, для удобства.
Власть и богатство были ключами, и он был полон решимости заполучить их любой ценой.
Теперь Орнелас служил сам себе, работая бесплатно на любого, кто платил ему цену. Сегодня цену принесли наркотики и терроризм за правое дело.
Но его беспокоил завтрашний день. В Майами явно надвигался сильный шторм, и он не мог сказать, с какой стороны дует ветер. И теперь, каким-то образом, Торо снова оказался на свободе, возможно, уже разыскивая его.
Когда-то они были друзьями, Орнелас и Торо, когда оба были молодыми, идеалистичными солдатами за свободную Кубу. Так или иначе, Торо так и не перерос наивный идеализм. Он все еще верил в справедливость капитализма для людей. Он сопротивлялся всем попыткам прозреть. Это сделало его препятствием, которое нужно было устранить, чтобы Рауль Орнелас смог продвинуться вперед.
Снять его было на удивление легко. Доверие Торо, его чувство чести и лояльности в конце концов сработали против него. Он отказывался видеть, что вокруг него были те, кто предал бы его, если бы цена была подходящей.
Орнелас отказался убивать Торо. Это была тактическая ошибка, о которой, как теперь полагал Орнелас, он вскоре пожалеет. В то время этого казалось достаточным, чтобы подставить Торо и отправить его в тюрьму. К тому времени, когда Орнелас добьется освобождения, солдаты Торо будут надежно заперты в частной армии Рауля. Они будут видеть больше действий, зарабатывать больше денег. И когда-если— Торо выиграет условно-досрочное освобождение, он будет забыт.
За исключением того, что прямо сейчас он отсутствовал, и внезапно дела у Рауля Орнеласа начали идти наперекосяк.
Он чувствовал, что с каждым мгновением возбуждается все больше и больше, отчаянно пытаясь сохранить контроль над своими эмоциями, над своими людьми. Он знал, что сама его жизнь зависит от его способности руководить, вселять в своих людей уверенность и заставлять их с радостью выполнять его приказы.
До сих пор все шло по генеральному плану Орнеласа, части становились на свои места, словно по воле судьбы. В последний час все было готово. Деньги — во всяком случае, большая их часть — уже были переведены на подпольный банковский счет Орнеласа.
Мысль о его работодателе только заставила Орнеласа волноваться еще больше. Он принял оплату, пообещал выполнить… и теперь у него появились смертельно опасные сомнения. Конечно, слишком поздно отменять операцию; остановить ее было бы невозможно. Но впервые за долгую карьеру, когда Орнелас сражался за разные цели, у него возникли сомнения в собственной способности выполнить задание.
И почему прорыв Торо наступил сейчас, когда до крупнейшей операции Орнеласа оставалось меньше дня? Торо может все испортить — сбив шумиху из-за своего побега на Литтл-Гавану или сам, в своем стремлении отомстить.
Орнелас знал, что Торо винил Рауля в том, что Торо провел в тюрьме. Хитрому лидеру изгнанников не потребовалось много времени, чтобы понять, кто именно его подставил. Пока он был в карцере, ярость Торо была бессильной, растраченной на стены, которые держали его в плену. Теперь он мог свободно выслеживать Орнеласа, предпринимать любые действия, какие только мог придумать его разъяренный разум.