Этим утром, в авангарде рассвета, Торо и его люди пришли не с жизнью, а со смертью в сердцах. Они выполняли военную миссию, и обстановка тактически не влияла ни на их процедуры, ни на их цели.
Они пришли за Раулем Орнеласом, и они получат его, или все шестеро погибнут при попытке.
Целью был дом в стиле ранчо в фешенебельной части Северного пригорода Майами. Сидя в «Кэдди» с оружием на коленях, Торо с горечью размышлял о том, что Орнелас не только предал общее дело, но и физически покинул свой народ, оказавшись вне их досягаемости из-за похлебки в Маленькой Гаване. Орнелас был человеком обособленным, пытавшимся отстоять для себя место над битвой.
Но в этот день Эль Торо намеревался свергнуть его.
Это место было построено ради статуса и внешнего вида, а не для защиты. Акр территории был окружен декоративной стеной высотой в шесть футов, а сам дом находился далеко позади ухоженной лужайки, частично скрытой деревьями. Но это была не крепость. Там они могли столкнуться с опасностью, даже со смертью, но не раньше, чем проберутся внутрь.
За считанные секунды все они покинули «Кадиллак» и взобрались на стену, перегруппировываясь в тени и ожидая указаний от своего лидера. На всякий случай Торо прошел через все это снова, заменяя слова жестами, когда это было возможно, держа глаза и уши настороже, чтобы не допустить опасности со стороны собак или сторожей.
Он намеренно приурочил рейд к восходу солнца, зная о планах Орнеласа на утро, а также потому, что раннее утро приносило людям на вахте естественную вялость. Естественная защита часового ослабевает на рассвете, и, имея за спиной свои скудные силы, Торо знал, что может использовать каждое доступное преимущество.
Орнелас выставил часовых, но все они находились непосредственно вокруг дома и не были достаточно бдительны, чтобы спастись от смерти, когда она подкрадывалась к ним сквозь утренний туман.
Торо и его пятеро воинов рассыпались веером, низко и быстро двигаясь по лужайке, как бесшумные тени, скользя перед лицом восхода солнца, приближаясь к дому молниеносными шагами.
Эмилиано застрелил одного часового из своего автоматического пистолета «Ругер» с глушителем. Один выстрел, громоздкий глушитель почти коснулся основания черепа цели, и маленькая пуля 22-го калибра прошла через кость и мышцы, задев ствол мозга.
Второе убийство Торо совершил сам, накинув петлю из фортепианной проволоки на голову молодого человека и туго затянув ее вокруг его горла. Проволока глубоко впилась, перекрыв ему дыхание и выпустив Ниагару крови, когда солдат некоторое время боролся в хватке Торо, наконец расслабившись и умерев.
Группа Торо обошла дом, не встретив больше сопротивления, и они нашли служебный вход в задней части. Орнелас выходит в свет, подумал кубинский воин. Давно пора, чтобы кто-нибудь вернул его к мрачным реалиям их бесконечной войны за свободу.
На войне казнили предателей, да. Но иногда, при наличии возможности, судебный процесс мог быть поучительным.
Они прошли через служебный вход, ворвавшись в помещение, совмещенное с кухней и кладовой, Хуанито шел впереди, его «Узи» выискивал цели. Он нашел их на кухне, еще троих пистольеро, поглощавших завтрак перед тем, как сменить своих товарищей, несущих наружную вахту.
За мгновение до того, как все погрузилось в хаос, Торо узнал одного из мужчин, бывшего последователя, который перешел на сторону Орнеласа, соблазненный его обещаниями активных действий и материального вознаграждения.
Охранники шарили в поисках оружия, быстро и профессионально рассредоточившись веером. Хуанито зарычал и нажал на спусковой крючок своего маленького израильского автомата, прочесывая кухню слева направо и обратно, изрешетив кастрюли и сковородки, пробив микроволновую печь и холодильник 9-миллиметровыми пулями «парабеллум».
Он поймал одного из охранников, отступавшего через смежный дверной проем, и помог ему добраться туда пылающей восьмеркой, которая рассекла ему позвоночник и унесла его прочь. Вторая фигура отделилась слева, пригнувшись за обеденным столом, когда он наводил пистолет на небольшие силы вторжения, но он был недостаточно быстр. Еще одна очередь из «Узи» снесла ему лицо с чем-то меньшим, чем хирургическая точность, разбросав мозги по стене.
Третий человек действительно успел выстрелить до того, как оружие всех шестерых захватчиков обрушилось на него, открыв огонь как один и отбросив его назад, изрешеченного, истекающего кровью соломенного человечка, внезапно лишившегося всякой жизни.