— Сеньор, они тащат еще одно осадное орудие!
— Вижу, Люка.
В призрачном утреннем свете над бастионом зловеще нависла огромная башня. Враг хорошо учился на своих ошибках. На сей раз не понадобятся ни пушки, ни длительный обстрел форта. Основание башни было защищено слоем земли и камней. Такой слой пробить непросто. Тем временем меткие стрелки янычар поражали первые цели в рассредоточенных и поредевших отрядах христиан. Рыцари и солдаты дрогнули.
— Они нас загоняют в угол, сеньор, — неуверенно произнес мальчик, глядя на деревянную громаду.
— Бывает, и колоссы падают.
— Как так, сеньор? У вас есть план?
— Как всегда, Люка. — Гарди пригнул голову мальчика. — Не высовывайся и не лезь вперед. Пора возвращаться в наши старые траншеи.
С этими словами Кристиан попятился, уклоняясь от мушкетных пуль. Люка ползком последовал за ним вниз по склону, быстро соскользнув в канаву. Неудивительно, что ему удалось скрыться от турок в Сент-Эльмо, подумал англичанин.
Его отряд собрался у открытой бойницы.
— Мы снова пытались пробиться, Кристиан.
— И не зря.
— Такую громадину не так просто одолеть. Таран отскакивает от камней и земли.
— Значит, придется их убрать.
— Чем, Кристиан?
— Тем, что лучше всего годится и чего они никак не ждут. Отправим к ним нашего фра Роберто.
Святой отец от души расхохотался шутке. Собравшиеся вокруг защитники проверяли мушкеты, подтачивали сабли, кое-кто склонил голову в молитве перед схваткой. На смену рвению пришло унылое смирение.
— Мне нужны зоркие и скорые на ноги.
— Мы все готовы пойти.
— Восьмерых достаточно, а еще восемь человек прикроют нас, пока мы будем наступать.
— Наступать? Ты хочешь сказать — атаковать?
— Да, именно через этот проход.
— Невозможно.
— Мы каждый день творим невозможное, — сказал Гарди, собирая оружие. — И башню эту мы непременно возьмем.
— Я с тобой, Кристиан.
— И я.
— Я тоже хочу ударить язычникам в самое сердце.
Вокруг Гарди собиралась толпа.
Кристиан поднял руку:
— Благодарю вас, братья. Не медлите. Пойдете вместе с командором Кларамоном и шевалье де Перейрой.
— Какое оружие выбрать?
— По две аркебузы на каждого. Времени на перезарядку не будет.
— А взрывчатку?
— Оставьте. Захватим это чудовище и опрокинем его из пушки и мушкетов прямо на головы его создателей.
— А что делать нам, Кристиан? Сидеть и дожидаться вашего возвращения?
— Закройте проход сразу же, как мы уйдем. Пойдете за нами, как только мы заберемся наверх. Либо мы сумеем приставить лестницы к каждому уровню, либо погибнем.
Завершались последние приготовления, люди обнимались, осеняя себя и друг друга крестным знамением. Фра Роберто благословил всех.
— Доброго вам пути, перебейте вонючих псов. Чем бы вы ни воспользовались, какое бы средство ни взяли, в нем огонь Божий. Да выжжет он нечестивые глотки до самого брюха!
— Снадобье, того и гляди, заодно и нас прикончит, фра Роберто.
Гарди, кивком велев своим людям следовать за ним, направился к пролому. В считанные секунды он выбрался наружу и где ползком, а где короткими перебежками стал приближаться к цели. За ним, перемахивая через ямы и рытвины, вплотную к парапету спешили остальные. В гуще сражения никто не увидел их появления. Немногие заметят в дыму и пламени нескольких бегущих солдат.
Кристиан прижался к шероховатому дереву балки. С близкого расстояния колосс подавлял гигантскими размерами, закрывал небо, от его вида перехватывало дух. Англичанин обернулся и посмотрел на полуразрушенные стены Биргу, но увидел лишь дым, копошащуюся массу карабкавшихся и падавших турок. На какое-то время об осадной башне словно забыли.
— Они гостей не ждали — надо бы их поприветствовать.
— Вот и поприветствуем — сталью и порохом!
Воины стали подниматься.
Люка попытался примкнуть к группе. Когда последнее отверстие было заделано, он с коротким мечом в руке выступил вперед. Его появление осталось незамеченным. Мальчик постоянно бросался туда, где враг проявлял упорство. Люка попытался прорваться вперед, но тут его обхватила сильная рука фра Роберто.
— Если я и великоват для таких затей, то ты — мелковат.
Мальчик попытался вырваться из объятий священника.
— Я везде сражался — буду сражаться и здесь!
— У каждого свой удел, сын мой.