На берегу, у самых стен Биргу Ла Валетт увидел причину, по которой прервали его молитвы. На мелководье покачивались четыре распятия. Анри и старый ветеран Лакруа уже по пояс вошли в воду и, ухватившись, принялись вытаскивать кресты на сушу. Весьма необычный вышел улов, ибо на каждом из крестов было распято обезглавленное тело рыцаря. Гроссмейстер смотрел на них, гордо выпрямившись, с каменным выражением лица. Таким обстоятельствам его не согнуть. Одним взглядом он прочел геральдические знаки на одеждах трупов, заметил глумливо вырезанные на груди кресты. Турки позволили себе неосмотрительную дерзость.
Ла Валетт устремил взор на серые раздробленные руины Сент-Эльмо.
— Мустафа-паша доставил свое послание. Мы должны ответить.
Глава 10
Сумерки опустились, пробудив особые звуки: вой рогов, шум разгулявшихся турок, празднующих победу. На время забыты прошлые потери и грядущие схватки, мертвые на полях сражений и умирающие в шатрах. Несколько дней солдаты будут предаваться веселью. Они заслужили награду. На горе Скиберрас рабов вновь заковывали в кандалы, впрягали в ярмо и привязывали к орудийным лафетам для дальнейшего перехода к высотам Коррадино, где пушки разместят на новых позициях, высоко над Биргу и Сенглеа. Христиан скоро не станет. Но победа может подождать.
Немногие обратили внимание на разлетевшиеся эхом пушечные залпы неверных. Рыцарей и солдат из осажденных гарнизонов трудно было винить в том, что они озлобились и, позавидовав увеселениям османов, несколько раз пальнули из пушек, пытаясь испортить вражеский праздник. Османские воины шутили и смеялись или вовсе ничего не замечали.
Командир янычар обходил боевые порядки, проверяя часовых и осматривая окопы. Он не станет недооценивать врагов. Они умели сражаться — доказали это в Сент-Эльмо! — и оказались достаточно находчивыми и хитроумными, чтобы устраивать внезапные вылазки. Никто из его людей не ожидал такого сопротивления. Они покинули Константинополь с песней на устах и предвкушением легкой победы на сердце. Однако ничто не далось с легкостью. Обгорелые останки его собратьев устилали равнину перед захваченным фортом, а их гниющие тела отравляли воздух. Никому из них — и даже ему — не достались благовонная роскошь и расшитые шелками покои генералов. Тяжкие времена, горькие помыслы.
Янычар остановился и тут же пригнулся, ощутив резкий порыв ветра — признак стремительно приближающихся орудийных зарядов. Как часто неверные старались помешать празднеству! Не мешкая, сарацин бросился в укрытие под низкий бруствер, когда мимо пролетел второй, а за ним и третий снаряд. Турок выругался. Вражеские канониры верно установили высоту и дальность стрельбы, очевидно, пытаясь попасть по лагерю и убить нескольких случайных солдат. Он не будет в их числе. Приземлился еще один странный предмет и покатился, неуклюже крутясь, прыжками преодолевая препятствия и оставляя следы на земле. Докатился до края траншеи и упал подле янычара. Воин опасливо протянул руку, желая потрогать предмет, инстинктивно догадываясь о том, что перед ним, и надеясь, что ошибся. Пальцы отдернулись, коснувшись непрошеного гостя.
— Драгут мертв.
Мустафа-паша обвел взглядом собравшихся на военный совет командиров. Лица их были безучастны, лица закаленных в боях ветеранов, редко выражавших сочувствие и никогда не являвших слабости. Прославленный корсар претерпел столь тяжкую участь по воле Аллаха. Совет попросту перейдет к обсуждению иного вопроса, последующего этапа похода. Главнокомандующий внимательно посмотрел на Пиали. Теперь, когда Драгута больше нет, не осталось более миротворцев, нет мудрого судьи, способного уладить споры и смягчить вражду. Сохранились лишь соперничество и нескрываемая ненависть. Глаза Мустафы-паши встретились с задумчивым взором адмирала. Он все еще мог обыграть этого угодливого омерзительного отпрыска придворной наложницы.
— Адмирал Пиали, ныне вы заполучили свое укрытие в гавани Марсамшетт. Каким образом вы намереваетесь им воспользоваться?
— Во вред Ла Валетту и его рыцарям.
— За ту цену, что мы уплатили за Сент-Эльмо и вашу якорную стоянку, вам стоит послужить и нашим общим интересам.
— Я служу интересам султана.
— Вы скрываете это.
— Мои суда доставили сюда вашу армию, патрулируют здешние берега и охраняют ваши фланги. Не пренебрегайте этим, Мустафа-паша.
— Лишь моя артиллерия сровняет с землей Биргу и Сенглеа, лишь мои воины бросятся на вражеские укрепления и вознесут полумесяц над башнями Сент-Анджело.