Движения выдали их присутствие раньше производимого шума. Схватка была в самом разгаре и завершилась так же быстро, как и началась. Гарди пристально вглядывался вперед, на нижнюю палубу, но шелковая драпировка, слабое освещение и короткие цепи затрудняли обзор. Он дернул кандалы. В обычных обстоятельствах тут же раздался бы пронзительный свист, гневные возгласы и последовали удары кнута, заставлявшие вздрагивать от боли. Ничего. Тишина.
Кто-то поднес к его лицу лампу, и чей-то голос прошептал на безупречном французском:
— Вы Кристиан Гарди?
— Да.
— Мы пришли из Мдины. Наблюдали, как сарацины празднуют взятие форта, и видели, как на галеры перевели нескольких пленников.
— Почему вы выбрали судно Эль-Лука?
— Корабль привлек наше внимание, потому как команда покинула его и сошла на берег пировать.
— Я благодарю вас, но не могу уйти, пока не решится судьба бедолаг с нижней палубы. Эль-Лук вскоре вернется. Он захочет отомстить за мой побег.
— Мы дождемся его.
— Сколько вас?
— Пятеро. Все искусно владеют кинжалом. Мы быстро заберемся по якорной цепи.
— Вы можете добавить к своему числу более двух с половиной сотен мужчин, прикованных к лавкам гребцов.
— Целая армия. — Лицо незнакомца придвинулось ближе, и перед Гарди возникли знакомые черты молодого черноглазого человека.
— Которая нанесет весьма неожиданный удар. Твое имя, друг?
— Антонио, брат Марии.
Они действовали проворно, разжимали наручники и кратко наставляли гребцов. Многие рабы провели в кандалах долгие годы. Гарди ходил между ними. Одни рыдали, другие сидели, ошеломленные чувством свободы, волной нахлынувших ожиданий и чаяний, ограниченных пределами зловонного загона. Многие не умели плавать, и никому из них не удалось бы укрыться на острове. Обрести свободу можно было и иным способом.
Эль-Лук Али Фартакс в сопровождении старших командиров вернулся довольно поздно. Корсары пребывали в прекрасном расположении духа, плотно поужинали, хорошо выпили и охотно выбирали пленников для своих утех. Любой мог стать жертвой их прихоти. Гарди сидел на прежнем месте, обнаженный и прикованный цепью к корме.
— Мой трофей и мое сокровище. — Эль-Лук присел подле, источая сильный запах гашиша; его глаза скрывались за веками. — Ты меня ждал?
— У меня нет выбора.
— Борьба за жизнь была бы тебе к лицу. Люблю ощущать запах пота и отчаяние пленников.
— Я не ищу надежды.
— Ты живешь в мире, где надежды нет. Ваш великий магистр выстрелил из пушки головами наших братьев. Послание не останется без ответа.
— Страх порождает страх. Такова природа войны.
— Я покажу тебе природу корсара. — Эль-Лук наклонился и нежно поцеловал Гарди в темя.
Англичанин сидел неподвижно, предчувствуя жестокость, град ударов, что последуют за нежностью. Ему доводилось слышать о юношах, которых доставляли Эль-Луку, об их истязаниях и мучительной смерти.
— Ты и вправду редкий экземпляр, — заметил капитан пиратов, поглаживая себя по лицу. — Грустно терять нечто столь исключительное.
— Кто знает, что мы теряем, Эль-Лук?
— Я согласился продать тебя Мустафе-паше. Твое будущее предрешено.
Но будущее Гарди было отнюдь не предрешено — оно заключало в себе судьбы Биргу, Ла Валетта, его старого союзника рыцаря Большого Креста Лакруа, Анри и Юбера, Люки и мавра. Кристиан вновь подумал о Марии, ощутив подползающую тошноту, порожденную чувством утраты. Она погибла из-за него и ради него. Гарди горько было сознавать, что по воле случая он обязан спасением ее брату, перед которым ему придется покаяться и которого он должен просить о прощении. Пленник слышал слова Эль-Лука и плывущие над водой звуки, доносившиеся с турецких кораблей. Тихо трещало дерево, поскрипывал такелаж на мачтах с треугольными парусами. Все шло своим чередом.
— Эль-Лук, на абордажной площадке[23] никого нет.
— Ты пьян. Осмотри палубу еще раз. Они спят.
— Мы обыскали каждый дюйм. Канониры, надсмотрщики — все пропали.
— Выполняй приказ или сгинешь сам.
Корсар отступил, стараясь поскорее исполнить поручение и опасаясь возможного наказания. Эль-Лук приблизился к краю палубы и внимательно оглядел ряды рабов, ютившихся на скамьях внизу. Сто восемьдесят футов галерного пространства и неутолимых страданий. Пират наслаждался положением господина, сурового владыки тьмы.
— Нашли их?
— Нет, Эль-Лук. Наверное, они сошли на берег, — отозвался корсар.
— Наверное, тебе стоит взять кнут и выбить правду из рабов. Выбери одного.
23
Абордажная площадка — установленная перед главной мачтой платформа, где размещалась абордажная команда, обычно состоявшая из рыцарей и тяжеловооруженных воинов.