Несомненно, лазутчик на месте и подал сигнал. Командир янычар почувствовал резкий рывок нити. Он улыбнулся. Неверных застигнут врасплох спящими, окружат, прежде чем те сумеют определить направление атаки и масштабы катастрофы. Семь шлюпок выскользнули из турецкого флота и направились к суше. Их никто не заметит, а одурманенные опиатами часовые на берегу не станут им препятствовать. Неизвестный союзник позаботился об этом. Великий магистр Ла Валетт вскоре испытает самое тяжелое потрясение в своей жизни. Почти наверняка оно окажется одним из последних.
Вверх передавали оружие, привязанное к веревкам и закрепленное на спинах воинов, что полезли к выходу первыми. Все шло по плану. Солдаты ползли вперед. Некоторые мучились рвотой, не выдержав зловония нечистот, тем не менее каждый по очереди исчезал в люке. Единственное дерьмо, которое поплывет вверх по течению, мысленно усмехнулся командир янычар. Он занял свое место в строю и на ощупь пополз к водостоку. Все во имя Аллаха и во славу султана. Переход оказался не богат событиями, прерывистое путешествие среди зловония совершалось на четвереньках в проходе, ограниченном заляпанными слизью стенами и скользящими силуэтами османских солдат. Они представляли собой жалкое зрелище. С виду похожие на людей, воняли они омерзительно. Но им предстояло убивать врагов и возглавить прорыв. Ужасное погружение в мир испражнений было ненапрасным.
Задержав дыхание и соблюдая дисциплину, добравшиеся до выхода турки походили на промокшие отвратительные комки фекалий; они принялись соскребать грязь и отряхиваться, затем стали гуськом отходить в сторону и отправились заранее подготовленным маршрутом, следуя за собственным запахом. Раздававшийся вокруг тихий перезвон цепей и стук молотков подтверждал, что побег уже начался. С немой благодарностью галерные рабы принимали оружие, вставали в строй и протискивались среди воинов растущего отряда. Как правоверные мусульмане, они обязаны были присоединиться к этому святому походу и радовались возможности потребовать воздаяния от своих пленителей и хозяев. Большинство из них служили солдатами и моряками под знаменем Полумесяца. Настал их час снова пополнить ряды османского воинства.
Низко пригнувшись, турецкий командир свернул на повороте. Не возникло ни единого препятствия, ни единой заминки в точном исполнении плана. Теперь его отряд увеличился на несколько сотен солдат с факелами в руках, вооруженных саблями и пиками, луками и мушкетами. Ничто их не остановит. Командир ощущал силу стоявших позади людей, их давление. Через несколько минут они рассредоточатся по улицам Биргу, предавая смерти как рыцарей, так и мирных жителей, бросая зажженные головни в пороховые склады. Немногим выпадал шанс перехитрить столь коварного и грозного врага, как орден святого Иоанна. Как способна меняться судьба по воле случая, вине шпиона и приказу Мустафы-паши!
Или же по броску керамической сферы, приземлившейся у ног янычара. Едва турок открыл рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, как горшочек взорвался, пламя обожгло лицо сарацина, а клубы густого едкого дыма стали заполнять помещение. Ослепленные солдаты не могли сориентироваться. Одни двинулись вперед, другие попятились назад, гул голосов нарастал вместе с опасениями. Они угодили в ловушку. За завесой дыма часть стены обрушилась, и в проломе показалось широкое дуло пушки. В замешательстве турки ничего не замечали. Орудие было нацелено прямо, цели неподвижны, а картечь выбрана. Грянул выстрел.
— Кровавая работенка, Кристиан Гарди.
— Не хуже, чем всегда, мавр. — Гарди прищурился от солнечного света. — И к тому же небольшая цена за доказательство твоей невиновности и верности нашему делу.
— Незримый враг будет иного мнения. Мы с тобой на мушке.
— Это к лучшему. Он один, а нас много. Вскоре он перестарается и оступится.
— Если ему удастся придумать новые хитрости, какие мы уже наблюдали, вероятно, первыми можем оступиться мы.
— Сегодня мы превзошли его. И превзойдем вновь.
— Одной стычкой все не кончится. Не ослабляй бдительности, Кристиан Гарди.
Позади кто-то откашлялся, и из тоннеля возник Анри — глаза его слезились, а кольчуга была забрызгана кровью. За ним из тоннеля потянулись струйки дыма. С горсткой лучших солдат он отбил нападение, затем контратаковал и в итоге сокрушил тайно проникшего в крепость врага. Состоялась не столько тяжелая битва, сколько тренировка в избиении людей. Все, что не сумели докончить пушка, мечи и набитые шрапнелью взрывчатые горшочки, завершили паника и удушье. Сточные воды окрасились алым.