Сила, возвращающаяся в его тело, возросла по мере того, как он полностью расслабился во время кормления. Его хватка стала более уверенной, а движения — более плавными. Кормление больше не было просто необходимостью. Оно постепенно заменялось удовольствием. Он слизнул кровь с раны, которую нанёс, и поцеловал её в подбородок, туда, где Роб ударил её, прежде чем его губы встретились с её губами. Металлический привкус её крови смешался у неё во рту, когда он глубоко поцеловал её.
Его губа уже зажила, как и порез на лбу. Искра возвращалась в его глаза, их острота сменяла усталость и боль.
Она собралась с духом, когда он уткнулся носом в её ложбинку, и напряглась при мысли о том, что он прикусит её грудь.
— Кейн, — произнесла она, задыхаясь. — Кейн, с тебя достаточно.
Но он не обращал на неё никакого внимания. Сквозь тонкую ткань её трусиков она ощущала, как его эрекция уже пульсировала под джинсами. Если раньше у неё и были какие-то сомнения в том, что должно было произойти, то теперь они все были отброшены.
Кейн сорвал несколько пуговиц на её платье, оттягивая ткань в сторону. Опустил чашечку её бюстгальтера, открывая доступ к груди.
Она замерла, испугавшись, что он укусит, но он этого не сделал. Кейтлин вздрогнула и захныкала, нежность в сочетании с жестокостью создавали пьянящую смесь для её собственного возбуждения.
Почувствовав это, он на мгновение отпустил её руки, и опрокинул её на спину на холодный и твёрдый кафельный пол. Он сорвал с неё трусики, стянул свои джинсы и трусы, а после раздвинуть её бедра, которыми она обхватывала его. Она лежала под ним, её тело подчинялось тому, в чём он нуждался, и это было пугающе естественно. Не то чтобы её молчаливое согласие что-то меняло. Дело было не только в том, что Кейн брал то, что ему было нужно — в этом был смертельный подтекст того, что он брал то, что хотел.
Но всё же она не чувствовала страха, несмотря на охватившую её тревогу. Воспоминания вернулись резко и быстро о том, как она вошла в эту комнату и увидела его. Тошнота, которую она почувствовала из-за боли, через которую они заставили его пройти. То чувство глубоко внутри, которое парализовало её, когда она поняла, что они были полны решимости убить его. Перспектива того, что они могли так легко действовать с ним, всё ещё приводила её в ужас. Если бы они это сделали, она с таким же успехом могла бы попасть в лапы потрошителя душ, потому что смерть Кейна в любом случае вырвала бы её душу.
Когда он без дальнейшего предупреждения проник в неё, она дернулась и ахнула. Ощущение было совершенно другим, как будто всё происходило заново, в первый раз.
Заставив её ещё шире раздвинуть бёдра, чтобы позволить себе более глубокое проникновение, он слегка отстранился и снова вонзился в неё, на этот раз наполнив её до самого основания за один раз. Слеза скатилась по щеке от нарастающего давления внутри, от жара, переполнявшего её, несмотря на прохладу его тела, пола.
Она почти не заметила, как он откинул назад её волосы, пока он снова не укусил. На этот раз укус был страстным и импульсивным. Она вскрикнула, но это только заставило его насыщаться ею сильнее и безжалостно входить глубже. Его обновленное тело стало бескомпромиссным, пока он пил.
Она выгнулась дугой, инстинктивно прижимаясь к нему, когда его окровавленные губы снова накрыли её губы. Его поцелуй был ненасытным. Пульсация между её ног была ошеломляющей, всеохватывающей. Она закрыла глаза, потерявшись в ощущениях, страстно желая оргазма. Она стиснула руки, затаила дыхание. Забыла, где она была.
Его темп ускорился, его рычание встревожило её, на мгновение отвлекая от сильного жара, разливающегося по её телу.
И когда он снова впился в неё, его толчки были неумолимы, она в шоке открыла глаза только для того, чтобы снова их захлопнуть. Пылинки искрились в темноте. Частицы, которые хаотично метались вокруг. Частицы, которые превратились в искры. Искры, которые превращались во вспышки света. Она раскраснелась от ледяного холода до жара, вспышки были яркими, вибрирующими.
В комнате царил беспорядок, а гул, отдававшийся в ушах, сбивал с толку. Её тело болело, а глаза наполнились слезами. Она не чувствовала ничего вокруг себя, кроме его рук; ничего, кроме него внутри себя. И когда её тело содрогнулось в кульминации, она закричала. Она попыталась снова открыть глаза, но что-то более могущественное принимало решение за неё. Что-то, что было настроено на победу. Что-то, что удерживало её на месте, несмотря на её борьбу. Что-то, что поглотило всю оставшуюся у неё энергию.