Впервые, насколько она могла припомнить, Дайана слышала подобную речь из уст проводника и боялась, что ее обманывают. Могла ли она доверять Брук, могла ли поверить, что она говорит ей правду? Обо всем?
Пока Дайана не испытывала чувство неправильности, которое предупредило ее о поддельном Квентине. Брук выглядела как раньше, говорила так же, и ничего в ней не казалось фальшивым. Но Дайана не доверяла себе и своим ощущениям. Только не сейчас, когда вероятность собственной смерти окутывала ее темным облаком ужаса и сожаления, которое душило ее.
Понимание того, что часть ее переживет смерть и продолжит свое существование, не помогало принять такую судьбу. Дайана не хотела умирать. Не хотела покидать мир живых. Не хотела оставлять Квентина.
Она не готова. Не сейчас. Пока нет.
Изо всех сил пытаясь отодвинуть эти мысли в сторону, она поняла, что абсолютно инстинктивно отвечает проводнику.
— Смогу добиться? Сделать что-то, чтобы изменить свою судьбу? Здесь? Я ничего не делаю в сером времени, Брук. Я только разговариваю с проводниками.
— В этот раз, вероятно, ты сможешь.
— Да, и что, например? Понять, кто стрелял в меня? Я сомневаюсь, что он на этой стороне. — Она сделала паузу, а потом быстро спросила: — Его ведь здесь нет?
— Нет.
Дайана задалась вопросом — могла ли она поверить в это. Должна ли была?
Что если он здесь? Сможет ли он тогда найти меня? Сможет ли на этой стороне причинить еще больше боли? Холлис боялась, что ручной монстр Сэмюеля смог бы, если бы был мертв. Как я могу быть уверена, что снайпер, живой или мертвый, не способен на это.
Да и вообще понимаю ли я это место? Или мне только казалось, что я его понимаю?
Может ли здесь быть еще кто-то, другой экстрасенс, который наблюдает за ней? Наблюдает и возможно каким-то образом контролирует или влияет на нее? И если так, как может этот человек, это существо, скрываться в месте, где нет тьмы и света, нет теней?
— Ты должна искать правду.
— Да, правда под всем этим, я помню. Я представления не имею, что ты имеешь в виду, но я помню.
— Все дело в узах. В связях.
Дайана вздохнула.
— Между чем? Людьми? Местами? Событиями?
— Все вместе.
— Спасибо. Это мне очень помогло.
Брук развернулась и пошла прочь.
Дайана мгновение смотрела ей вслед, затем поднялась на ноги и быстро последовала за девочкой. Она не знала, куда ее ведут и испытывала ужас, что ее существование может закончиться в месте, куда худшем, чем Главная улица в Серинед. Но в одном она была абсолютно уверена — ей не хочется остаться одной в сером времени.
— Эй, подожди.
— Поторапливайся.
— У тебя много нахальства для ребенка.
— Ты лучше других должна знать, что я не ребенок, — проговорила Брук, когда Дайна поравнялась с ней. — Никто из нас не является ребенком в сером времени, даже если мы умираем детьми. Я жила, росла и умирала не один раз, и помню каждую жизнь, когда нахожусь здесь. Мы все помним.
Дайану это поразило, хотя слова проводника многое объясняли. Она общалась с повзрослевшими «детьми»-проводниками всю свою жизнь. Но это также поднимало вопрос…
— Подожди. Я не помню другой жизни. Всего лишь одну. И что это значит?
— Это может быть еще одним знаком того, что тебе здесь не место.
В Дайане вспыхнула надежда, хотя она по-прежнему не была уверена можно ли верить словам проводника.
— С другой стороны, — продолжила Брук, — это может означать только то, что ты новая душа.
Сопротивляясь желанию сказать все, что она думает, Дайана ровным голосом проговорила:
— Значит люди, которые верят в реинкарнацию, правы?
— Скажем так, они на верном пути.
— Карма?
Брук не нуждалась в уточнениях.
— Есть куда худший ад, нежели гиена огненная и муки. И лучшие небеса, нежели красивые облака и гармоничная музыка.
— И мы пожинаем то, что посеяли?
— Нас призовут ответить за наши действия так или иначе, никогда не сомневайся в этом. Это вопрос баланса. Вселенной нравится приводить все в равновесие. Рано или поздно.
Дайана хотела подумать над этим, но вдруг осознала, что они уже не на Главной улице Серинед. Мгновение все вокруг казалось размытым, а затем она поняла, что вновь оказалась в блестящих, невыразительных коридорах бывшей психиатрической клиники.
— Брук, почему мы здесь?
— Потому что должны. Ты должна.
— Я думала, что ты хочешь, чтобы я пошла в больницу, где мое… где я нахожусь. Это явно не она, а этого места больше не существует в мире живых. Его нет.
— Ты должна быть здесь, — повторила Брук.
— Она врет тебе, — спокойно проговорил новый голос.
Дайана остановилась, очень медленно повернулась и совсем не была счастлива видеть Квентина, стоящего в открытом дверном проеме сразу за ними. Он, улыбаясь, смотрел на нее.
— Я знаю, мне следует вернуться с тобой, Миранда, — сказала Холлис. — Доктор сказал, что мы ничего не можем сделать для Дайаны. Но…
— Ты думаешь иначе? — спросила Миранда. И хотя шериф уже отправился предупредить пилота, что они готовы вернуться в Серинед, она не выказывала никаких признаков нетерпения,
Холлис помедлила, затем слегка пожала плечами.
— Я не знаю, что думаю. Но чувствую, что мне необходимо оставаться рядом. По крайней мере, пока.
— Ты понимаешь, что тебе будет сложно здесь находиться.
— Да. Да, я поняла это несколько часов назад. — Холлис не смотрела на Демарко, хотя и чувствовала — он наблюдает за ней.
Миранда кивнула и проговорила:
— Думаю, за это время, ты уже успела увидеть, по крайней мере, нескольких духов.
— Куда хуже было наверху, в травматологии. Здесь чуть получше. — Холлис избегала смотреть в коридор, который был виден из комнаты ожидания. — Но они по-прежнему… ужасно отчетливые. И, похоже, я не могу закрыть дверь.
— Вероятно, не ты ее и открыла. — Миранда криво улыбнулась. — Я знаю по опыту сестры, что есть некоторые места, где духи просто есть. И больницы возглавляют список подобных мест. И медиумы ничего не могут сделать, чтобы не видеть их.
— Я могу справиться с этим, — произнесла Холлис, надеясь, что это правда.
— Я не сомневаюсь, что ты можешь. Просто это будет нелегко. Послушай, Холлис, мы не знаем, как работает серое время, но мы знаем, что Дайана всегда была убеждена — есть души, которые заканчивают там свою жизнь, потеряв связь с телами. Или оказываются в ловушке, по крайней мере, на какое-то время, прежде чем смогут двигаться дальше.
— Или вернуться. Да.
Холлис молилась, чтобы Демарко молчал — этим утром у них не было шанса рассказать Миранде о том, что случилось ночью. Особенно Холлис волновало, чтобы Миранда не узнала, что всякий раз, когда Дайана откроет дверь, ее тоже затянет в серое время. И она хотела, чтобы все пока так и оставалось. Поскольку, Миранда точно не одобрит рискованный план, который начал формироваться в голове Холлис.
— Ты полагаешь, что она там? — спросила Миранда.
— Доктор сказал, что ее сердце останавливалось дважды. Мы знаем, что еще одна остановка произошла в Серинед. Если серое время действительно является коридором между этим миром и следующим, тогда думаю, есть вероятность, что дух Дайаны оказался там. Это место, где ей комфортно, она чувствует себя там уверенно, почти как дома. В подобной ситуации серое время могло стать для нее убежищем.
— Место, чтобы спрятаться?
— Может быть. Учитывая насколько изранено ее тело… может быть. Она говорила мне, что Бишоп верит — после всех лет, когда она находилась под воздействием медикаментов, ее сознание и подсознание пока не могут полностью объединиться. И ее подсознание научилось очень хорошо защищаться. А где ее подсознание, ее дух чувствуют себя лучше всего? В сером времени. Я действительно думаю, что перемещение туда было практически автоматическим. Если так, она все еще наполовину в этом мире, в этой реальности. И, по крайней мере, наполовину жива. Она может пытаться связаться с кем-нибудь из нас. С Квентином. Или со мной.