Это огромное количество убитых евреев также поднимало волнующий вопрос о том, как немцам удалось уничтожить в оккупированном Советском Союзе столько гражданского населения за столь короткое время. Им помогали советские граждане. Каждый, у кого был опыт войны, знал, что немецкая армия была громадной, но немецких оккупационных сил в тылу было немного. В немецких оккупационных властях и полиции было недостаточно народу, чтобы управлять западной частью Советского Союза в какой-либо форме, а тем более тщательно внедрять политику массового уничтожения. Местные власти продолжали делать свою работу при новых хозяевах, местные молодые люди добровольно шли в полицию, а в гетто некоторые евреи взяли на себя функцию контроля над остальными. В расстрелы на востоке от линии Молотова-Риббентропа были вовлечены (так или иначе) сотни тысяч советских граждан. (Надо сказать, что большую часть основной работы на фабриках и в лагерях смерти к западу от линии Молотова-Риббентропа в оккупированной Польше выполняли советские граждане. Нельзя было упоминать, что советские граждане работали в Треблинке, Собиборе и Белжеце). То, что немцам нужны были коллаборанты и они их находили, – неудивительно. Но коллаборационизм подрывал миф о сплоченном советском народе, защищающем честь Отечества, сопротивляясь ненавистным фашистским захватчикам. Распространенность этого мифа была еще одной причиной, по которой о массовом уничтожении евреев надо было забыть.
Во время войны СССР и его союзники в целом пребывали в согласии относительно того, что войну не нужно понимать как войну по освобождению евреев. С разных точек зрения и советское, и польское, и американское, и британское руководство – все верили, что страдания евреев надо воспринимать как один из аспектов ужасной немецкой оккупации вообще. Хотя лидеры союзных держав достаточно знали о происходящем Холокосте, никто из них не считал его причиной начинать войну с нацистской Германией или привлекать особое внимание к страданиям евреев. Еврейский вопрос в пропаганде обычно опускался. Когда Сталин, Черчилль и Рузвельт подписали «Декларацию об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства» в Москве в октябре 1943 года, они упомянули среди преступлений нацистов «массовый расстрел польских офицеров», имея в виду Катынь (хотя в действительности это было советское преступление), «казнь французских, датских, бельгийских и норвежских заложников», а также «критских крестьян», но не евреев. Были упомянуты «народы» Польши и Советского Союза, но не еврейское национальное меньшинство обеих стран. К тому времени, когда было напечатано заключение про гитлеровские зверства, более пяти миллионов евреев были расстреляны или отравлены газом за то, что были евреями[701].
В своей более просвещенной форме замалчивание убийств по расовому признаку отражало принципиальное колебание по поводу принятия гитлеровского расового понимания мира. Рассуждали так: евреи не были гражданами какой-то одной страны и поэтому сгруппировать их вместе – значит признать их единство как расы и принять гитлеровский расовый взгляд на мир. В своей менее просвещенной форме эта точка зрения была уступкой популярному антисемитизму, который был весьма распространен в Советском Союзе, Польше, Британии и Соединенных Штатах. Для Лондона и Вашингтона эта напряженность разрешилась с победой в войне в 1945 году. Американцы и британцы не освобождали какой-либо части Европы, где проживало значительное еврейское население до войны, они не видели основных немецких лагерей смерти. Политика послевоенного экономического, политического и военного сотрудничества в Западной Европе относительно мало касалась еврейского вопроса.
701
Франклин Рузвельт, Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин. Декларация об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства. 30.10.1943. Она была частью Московской декларации.