Однако Рюмин додумался до связующей цепочки, которая, по его мнению, понравилась бы Сталину: еврейские врачи-террористы убивают выдающихся (русских) коммунистов. После этого направление расследования было ясным: очистить МГБ от евреев и их пособников, а также найти врачей-убийц. Абакумов был в надлежащем порядке арестован 4 июля 1951 года и заменен Рюминым, который начал антиеврейские чистки в рядах МГБ. Центральный комитет затем приказал провести дальнейшее расследование «террористической активности Этингера» 11 июля. Спустя пять дней МГБ арестовало электрокардиолога Софию Карпай. Она была чрезвычайно важной фигурой для всего следствия: единственным на тот момент еврейским врачом, которого можно было как-то связать со смертью советского руководителя. Она действительно дважды снимала и интерпретировала показания сердца Жданова. Однако под арестом она отрицала версию о медицинском убийстве и отказалась впутать еще кого бы то ни было[737].
Дело было слабым, но дальнейшие доказательства еврейского заговора можно было поискать в других местах.
* * *
Еще один советский сателлит, коммунистическая Чехословакия, устроит антисемитский показательный процесс, которого не устроила Польша. Через неделю после ареста Софии Карпай, 23 июля 1951 года, Сталин дал сигнал Клементу Готвальду, президенту-коммунисту Чехословакии, что тот должен избавиться от своего близкого соратника Рудольфа Сланского, который якобы олицетворял «еврейский буржуазный национализм». Сланского убрали с поста генерального секретаря 6 сентября[738].
Явное неодобрение Москвы спровоцировало реальный шпионский заговор или, по крайней мере, плохо состряпанную попытку такового. Чехи, работавшие на американскую разведку, заметили, что Москва не прислала поздравлений Сланскому по случаю его пятидесятилетнего юбилея (31 июля 1951 года). Они решили подговорить Сланского бежать из Чехословакии. В начале ноября они послали ему письмо, в котором предложили убежище на Западе. Курьер, который должен был доставить письмо, был на самом деле двойным агентом, работавшим на службу безопасности коммунистической Чехословакии. Он передал письмо своему руководству, а оно – советскому. 11 ноября 1951 года Сталин послал личного гонца к Готвальду с требованием немедленного ареста Сланского. Хотя ни Сланский, ни Готвальд еще не видели письма, Готвальд теперь, видимо, понял, что у него нет выбора. Сланского арестовали 24 ноября и допрашивали целый год[739].
Конечный результат дела Сланского был зрелищным: чехословацкий сталинский показательный процесс по советской модели 1936 года, приправленный неприкрытым антисемитизмом. Хотя некоторые из наиболее известных жертв московских показательных процессов 1936 года были евреями, их судили не за еврейство. В Праге одиннадцать из четырнадцати обвиняемых были еврейского происхождения и значились как таковые в судебных документах. Слово «космополит» использовалось так, как будто это был термин юриспруденции и его значение было всем известно. 20 ноября 1952 года Сланский задал тон политическому сеансу, призывая духи коммунистов, которые погибли до него: «Я признаю полностью свою вину и хочу честно и правдиво описать все, что я сделал, и преступления, которые совершил». Он совершенно очевидно следовал отрепетированному сценарию. В какой-то момент суда он ответил на вопрос, который прокурор забыл задать[740].
Сланский сознался в заговоре, содержавшем весь диапазон обязательных навязчивых идей того времени: о титоистах, сионистах, свободных масонах и офицерах американской разведки, которые нанимали только евреев. Среди якобы совершенных им преступлений было медицинское убийство Готвальда. Рудольф Марголиус, один из обвиняемых, был принужден разоблачить собственных родителей, которые погибли в Аушвице. Как и во время Большого террора, различные заговоры координировались «центром», в данном случае – Антигосударственным конспиративным центром. Все четырнадцать обвиняемых просили для себя смертного приговора, и одиннадцать из них его действительно получили. Когда 3 декабря 1952 года на шею Сланского надели петлю, он поблагодарил палача и сказал: «Я получаю по заслугам». Тела одиннадцати повешенных обвиняемых были кремированы; их пепел был позже использован для заполнения дорожных выбоин[741].
739
740
Цитату и соотношение (одиннадцать из четырнадцати обвиняемых еврейского происхождения) см.: Proces z vedením. – Pp. 44–47. О разоблачениях см.:
741
О признании Сланского см.: Proces z vedením. – Pp. 66, 70, 72. О смертном приговоре и палаче см.: