Предпосылка национал-социализма состояла в том, что немцы – высшая раса. Это предположение, столкнувшись с существованием польской цивилизации, нацисты должны были доказать, по крайней мере, самим себе. В древнем польском городе Кракове всех профессоров прославленного университета отправили в концлагеря. Статую Адама Мицкевича, великого поэта-романтика, сбросили с пьедестала на Рыночной площади, которую переименовали в Адольф-Гитлер-Плац. Подобные действия имели не только символический, но и практический характер. Краковский университет был старше любого университета в Германии. Мицкевича в его время уважали европейцы так же, как и Гете. Наличие такого заведения и такой истории, как и наличие польского класса просвещенных людей, было преградой на пути немецких планов, а также проблемой для нацистской идеологии[259].
Сама польскость должна была исчезнуть с лица земли и замещена «немецкостью». Как написал Гитлер, Германия «должна закупорить эти чужеродные расовые элементы так, чтобы кровь ее народа снова не испортилась, либо же она должна без дальнейших отлагательств устранить их и передать освободившуюся территорию своим национальным товарищам». В начале октября 1939 года Гитлер возложил на Генриха Гиммлера еще одно задание. Рейхсфюрер СС и руководитель служб германской полиции, Гиммлер теперь стал «рейхскомиссаром по германизации» – кем-то вроде министра по расовым вопросам. В регионах, аннексированных Германией у Польши, Гиммлер должен был устранить местное население и заменить его немецким[260].
Гиммлер взялся за работу с энтузиазмом, но задание было трудным: это были польские территории, а многочисленного немецкого нацменьшинства в независимой Польше не было. Когда СССР объявил, что входит в Восточную Польшу для защиты украинцев и беларусов, это, по крайней мере, выглядело правдоподобно с точки зрения демографии: их в Польше было около шести миллионов человек. А немцев, наоборот, было менее миллиона человек. На недавно аннексированных Германией территориях поляки по численности превосходили немцев в соотношении примерно 15:1[261].
К этому моменту министр гитлеровской пропаганды Йозеф Геббельс уже контролировал немецкую прессу, и таким образом у немцев (и тех, кто верил их пропаганде) создавалось впечатление, что в Западной Польше находится огромное количество немцев и что они подвергаются ужасным репрессиям. В реальности же все было совсем не так. И проблема состояла не только в том, что приблизительно девять миллионов поляков существенно превышали количество немцев в новых областях Рейха. Гитлер только что прибавил к своему Рейху значительно больше евреев (по крайней мере шестьсот тысяч человек), чем немцев, и по этой причине почти утроил количество евреев в Германии (с приблизительно трехсот тридцати тысяч человек до почти миллиона). Вместе с Генерал-губернаторством (на территории которого насчитывалось один миллион пятьсот шестьдесят тысяч евреев) он добавил более двух миллионов евреев к контролируемым Берлином владениям. В городе Лодзь, который был присоединен к Германии, было больше евреев (233 000 человек), чем в Берлине (82 788 человек) и Вене (91 480 человек) вместе взятых. Только в Варшаве, которая входила теперь в состав Генерал-губернаторства, было больше евреев, чем во всей Германии. Этой аннексией Гитлер присоединил к Рейху больше поляков, чем он присоединил немцев в ходе этой и предыдущих аннексий, включая Австрию и пограничные регионы Чехословакии. Принимая во внимание Генерал-губернаторство и Протекторат Богемии и Моравии, аннексированный у распавшейся Чехословакии, Гитлер прибавил к своей империи около двадцати миллионов поляков, шесть миллионов чехов и два миллиона евреев. Теперь в Германии было больше славян, чем в других европейских государствах, за исключением Советского Союза. В своем крестовом походе во имя расовой чистоты Германия к концу 1939 года стала вторым по величине многонациональным государством в Европе. Первым, конечно же, был Советский Союз[262].
259
260
Цит.:
262
Об указанных цифрах см.: