Если бы на месте девочки был опытный преступник, он мог бы сочинить историю о том, как похитители, опасаясь подвоха, заставили его развернуть пакет и пересчитать деньги, вот, мол, откуда пятна. Но она не была достаточно искушена в придумывании спасительных легенд, не закалилась в постоянной борьбе с правосудием, не обладала необходимой силой воли, чтобы не растеряться в критический момент, и, как говорится, «раскололась». Трудно сказать, явится ли это событие первым шагом к приобретению необходимого опыта, или сокрушительная неудача навсегда отобьет у нее охоту к добыванию денег быстрым, но опасным способом. Впрочем, меня это уже не касалось.
16
Твои, хохлушка, поцелуи,
Твои гортанные слова…
А.Блок
Дело зашло в тупик. Я и мои противники находились, говоря шахматным языком, в состоянии цугцванга: любое активное действие с той или с другой стороны могло ухудшить позицию сделавшего ход первым. Выигрывал тот, у кого окажется больше выдержки, кто сможет хладнокровно смотреть, как движется стрелка, уже поднимающая контрольный флажок. Впрочем, моих противников ничто не заставляло особенно торопиться. Они знали, что без второго кольца разгадать текст мне не удастся, и бриллиант будет спокойно лежать там, где его оставил Виктор Богданович. Я же постоянно подвергался давлению со стороны начальства, каждые несколько дней запрашивающего о ходе дела и все более раздраженно выслушиваюшего ответ: "Без новостей".
Наконец, почти через месяц после «похищения» Эльвиры мне приказали передать все материалы по "делу о бриллианте" в группу Струпинского, а самому заняться очередным расследованием козней империалистических разведок. Тут следует отметить, что терминология в нашем ведомстве мало подвергалась изменениям, несмотря на крутые перемены во внешнеполитическом курсе, точнее говоря, в его верхнем, открытом всем взорам и особенно демонстративно — взорам представителей прессы, слое. Даже наши руководители нет-нет да ввертывали во время интервью привычные словечки и обороты, вроде "потенциальный противник", "попытки помешать мирному строительству", "прогрессивная международная общественность", хотя неизвестно было, кого сейчас считать этим самым противником, коль скоро мы энергично взялись за размывание айсбергов холодной войны, что именно мы пытаемся мирно строить, и какая международная общественность является прогрессивной, если то и дело всплывают на белый свет скандальные материалы о субсидировании зарубежных левых партий и газет. Впрочем, случаи разоблачения время от времени наших разведчиков то в Бельгии, то во Франции указывали на то, что дело не ограничивается сохранением старой терминологии…
Как бы то ни было, я выгреб из личного сейфа все бумаги, относящиеся к розыскам «Суассона», и под расписку передал их Игорю Струпинскому, который за последнее время к тайной зависти многих пошел вверх по служебной лестнице, шагая иногда через ступеньку. Меня, впрочем, предупредили, что забывать об этом деле окончательно не рекомендуется, так как на любом этапе может понадобится моя помощь. Словом, продолжали держать меня в подвешенном состоянии. Более того, после сдачи дела мне велено было возвратиться в Город и находиться на той же конспиративной квартире, якобы обменяв ее с прежним хозяином на мою московскую. Как мне объяснили, это было сделано на тот случай, если события потребуют немедленного моего включения, то есть преподнесли под видом разработанного начальством мое же собственное предложение. Я давно уже привык к подобным проделкам, и они не задевали моего авторского самолюбия.